"Призрак Оперы" на сцене Уэст-Энда 2011.

Джон Оуэн-Джонс - "Призрак Оперы" - LIVE июль/октябрь 2011 г.

Одной из несомненных и отличительных прелестей театра как живого процесса является возможность наблюдать за творческим ростом, развитием и совершенствованием артистов. Именно эту возможность в полной мере получили авторы данного сайта в отношении мюзиклового артиста Джона Оуэн-Джонса, которого авторы  уже несколько раз видели в роли Призрака на сцене Уэст-Энда.

В 2011 г. нам  снова выпала такая возможность.

9 и 11 июля 2011 г.

Джон Оуэн-Джонс - Призрак Оперы

Джонса в роли Призрака в живую автор рецензии до этого видел последний раз в 2005г. - и потому очень обрадовался, увидев вновь.

Сразу стало видно, что Джонс очень вырос - эмоционально его игра еще обогатилась, стала разнообразней в тонких оттенках чувств, прибавились небольшие детали, буквально одно движение руки Призрака, тянущейся к Кристине, или его движение к Кристине, когда она возвращает ему маску, а он хочет ее поблагодарить, но она его пугается и это его угнетает, но, как известно, Бог (как и Дьявол) в мелочах.
Джон по-прежнему играл достаточно сдержанного авторитарного Призрака, не ставя себе задачи достигнуть чувственности и "свит седакшн"-а  Кроуфорда и Карпентера, но тем контрастнее его срыв на Золотом Ангеле и особенно в финале.

Джон преуспел в трагическом страдании и любовном безумии, да и просто в безумии. От этого финальная сцена в его исполнении заиграла дополнительными красками.

Впрочем, Джонс преподнес и неожиданный сюрприз - он взял и не стал ловить Кристину в сцене у зеркала с куклой, она упала на пол, а он заботливо накрыл ее плащом (как Призраки это делают на Бродвее). Это нас опечалило, тем более, что Призраки на Уэст-Энде славятся тем, что Кристин ловят и грузят в лодку весьма стабильно. Тем более Джонс - мужчина крепкий, рослый, а Кристина была небольшой. Впрочем, надо отметить, что Кристина была не основной и даже не "второй", а "андестади" - Кэти Трехарн, - и возможно Джонс просто не стал расходовать свои силы на "андестади".

На другом представлении (авторы в июле 2011г. посетили два представления), где Кристиной была "вторая" - Табита Уэбб -  Джонс Кристину  и ловил, и носил, и в лодку спать укладывал.
 

Кристина - Кэти Трехарн (Katy Treharne) и Табита Уэбб (Tabitha Webb)

Кэти Трехарн - "андестади". Играла очень мечтательную Кристину,  а также Кристину - старательную, прилежную, серьёзную ученицу.

Она смотрела своему Маэстро-Призраку буквально в рот. Когда он пел ей Музыку Ночи, то она от усердия и желания усвоить урок даже головкой кивала и кажется, что губами беззвучно повторяла за ним мелодию. Тем интересней наблюдать было её игру в финале, тем больше был контраст, когда послушная ученица выходит из пассивного восприятия всех откровений Учителя и начинает оказывать ему отпор. Видно, что для неё, именно такой - пассивной, не от мира сего и с головой в облаках, - потребовалось больше изменений в ней самой, в её сознании, чтобы отстаивать себя и Рауля, чем когда Кристина изначально достаточно бойкая. Голос Трехарн хороший, красивый.

Табита Уэбб - ее уже до этого автор рецензии в роли Кристины видел.
Миниатюрная, хрупкая, ладненькая как куколка. Соответственный и образ Кристины - прелестное дитя, резвая, но не без характера.

У Кристины в исполнении Уэбб очень живое воображение и вообще развита жажда жизни (она сама была как эдакая девушка-огонек), в ней можно было почувствовать трепетное удивление перед всем новым и неизведанным, причем к удивлению примешивалось и любопытство, и даже предвкушение новых ощущений.

Для такой Кристины давление со стороны Призрака действительно было фатально-гнетущим, чувствовалось, как мало-помалу тень Призрака скрадывает все то радостное и понятное ей, что есть в ее жизни, обволакивает, сгибает так, что Кристина начинает задыхаться - это Уэбб особенно ловко сыграла в сцене Twisted Every Way и в финальной сцене, где конфронтация с Призраком, помимо желания спасти Раулю жизнь, со стороны Кристины была еще и подчеркнуто порождена ее желанием вырваться из под его гнета и влияния.

Рауль - Оливер Эйр (Oliver Eyre) и Уилл Барретт (Will Barrett)

Оливер Эйр - "андестади",  в основном составе играет полицейского, что сидит в оркестровой яме во время облавы на Призрака. Собственно, вокал у Эйра как раз где-то на этом уровне. Не блистает он им, прямо скажем. Зато игрой компенсирует, сам он крепкий парень, блондин с короткой стрижкой - он и играл такого простого, четкого в своих поступках и стремлениях юношу. Прямолинейный Рауль, без завитушек и сложностей. Такому Раулю все ясно - как себя вести, как другим себя вести, кому куда идти, а кому куда не надо. Про него как-то большего и не добавишь.

Уилл Барретт - вот эта другая песня. Если коротко, то Барретт стал у автора одним из любимейших Раулей.

Это, практически, идеальный Рауль - внешне он благороден и аристократичен, держится с изяществом, при этом он заботливый, любящий, душевный человек, то, как он к Кристине (Уэбб) относится - просто сказка, действительно Принц-На-Белом коне для нее. При всем при этом он не размазня какая-то, а храбрый и мужественный молодой человек, который к Призраку пошел не потому что не подумал и просто поперся, чтобы стать The Hero, а потому что он осознанно и добровольно готов был рискнуть своей жизнью, лишь бы попытаться спасти любимую девушку и невесту.

Барретт - это вообще пример Рауля с тонкой душевной организацией и с мозгами, которые работают. Он и угрозы в адрес Призрака может весомо произнести, с достоинством, и Призраку даже где-то посочувствовать, и директоров приструнить. Голос у Барретта под стать его игре - хорош.

К слову сказать, публика Рауля - Барретта оценила явно по достоинству, ибо бурно аплодировала ему, едва ли не больше, чем Кристине - Уэбб.

Карлотта - Уэнди Фергюсон, Месье Фирмин - Крис Холланд (Chris Holland) и Барри Джеймс, месье Андре - Гарет Снук

Фергюсон-Карлотта была уже  ранее видена автором на сцене и с удовольствием, а потому просто стабильно доставляла радость и своей игрой, и своим вокалом на обоих представлениях. Парочка директоров в исполнении Джеймса и Снука тоже порадовала из-за хорошо отыгранного контраста между ними. Холланд "андестади" как Фирмин в этом плане был бледнее как-то, менее характерен и мало запомнился вообще.

Пьянджи - Марк Вастенавондт (Marc Vastenavondt) и Роэн Тикелл.

Автору вообще повезло с "андестади", потому что на первом представлении их было огромное количество - и Кристина, и Рауль, и Фирмин, и Пьянджи, и Мэг. У Вастенавондта Пьянджи вышел перманентно  удивленным - от всего вообще. Даже усы - и те имели какой-то недоуменно-обвислый изгиб. В результате весь комический эффект его Пьянджи строился на комическом утрировании, за которым следовало изумление, и так постоянно. Нормальный, качественный Пьянджи, не лучший.

Вот Тикелл - это другое дело. "Старый знакомый" - и один из лучших Пьянджи, которого видел автор, сочный, забавный, с харизмой своей и улыбкой от одного уха до другого. Приятно было его вновь увидеть.

Мадам Жири -  Шэрил МакЭвой (Cheryl McAvoy)

Симпатичная у нее Мадам Жири выходит, человечная и не занудная. Нет ничего хуже занудной Мадам Жири.

Мэг Жири - Лайзл Доусетт и Анна Форбс.

Доусетт  - тоже "андестади". Из всех "андестади" она-то как раз была самой удачной - очень понравилось, как она отыграла сцену в Angel of Music и после, когда Мадам Жири пришла и напомнила Мэг, что та балерина и ей надо идти репетировать. Доусетт была очаровательна со своей мимикой - и щечки надула, и брови нахмурила, и на Кристину умненько взглянула, видно, что подругу оставлять не хотела и крутанулась лихо и грациозно в дверях, когда Кристине что-то сказать еще хотела, а Мадам Жири на нее строго поглядела. И в сцене репетиции оперы "Дон Жуан" она очень искренне брала Кристину за руку и кивала ей ободряюще, и вообще всячески поддерживала. Вообще Доусетт оставила после себя впечатление яркой Мэг.

Форбс вроде тоже все нужные эмоции отыгрывала, но после  Доусетт смотрелась статичнее.

Stage door

А еще был поход к этой самой door после вечернего спектакля (после него Джонс сорвал себя стоячие овации всего зала, совершенно заслуженно).

Веселый Барретт :)

Там удалось пообщаться  с Уиллом Барреттом, веселым и любезным парнем, который с удовольствием трепался со всеми, кто к нему подходил, фоткался, раздавал автографы. Автор рецензии воспользовался его общительностью и получил автограф, более того Барретт даже мужественно попытался поговорить с автором рецензии по-русски, когда узнал, что автор из далекой Russia. Лучше всего Барретту удались слова "хорошо" и "спасибо" :).

Активно общалась с публикой и Фергюсон, Табита Уэбб тоже всем раздавала улыбки и автографы, а стайку не то школьников, не то студентов и вовсе сводила по группам внутрь театра (возможно, она кого-то знала из ребят и у них была договоренность).

Усталый, но внимательный Джонс.

Затем через небольшой промежуток времени появился усталый Джонс с влажными после душа волосами. Несмотря на усталость он был приветлив, шутил, подписывал всем все, что ему давали, даже по два раза одно и то же, когда одни из почитателей не разобрался и сунул ему повторно программку.

Джонс также сфоткался абсолютно со всеми, кто его попросил - после того, как он всех удовлетворил, он заботливо поинтересовался, не обделил ли он кого, и после всеобщих благодарностей в ответ наконец зашагал прочь.

Тут кто-то из стоящих вдруг что-то вспомнил  и кинулся за Джонсом, догнал его, остановил его, но Джонс их никуда не послал, а улыбнулся и подписал  еще что-то, что настырные доставаки извлекли из закромов своих одежд и сумок. После этого Джонс еще раз на всех оглянулся, спросил, мол ребята, теперь все? - если так, то я ухожу. И ушел. Очень приятное впечатление производит такое поведение у артиста.

Попутно автор рецензии пообщался с поклонниками мюзикла, в частности  дамой из США, которая приехала в Лондон в первый раз в жизни и первый раз видела в тот вечер Джонса на сцене (она была по-настоящему впечатлена и осталась от него в восторге!) и охотно делилась впечатлениями и переживаниями с автором, а автор - с нею.

4 октября  2011 г.

Поход в Her Majesty's в октябре 2011г. был особым - особым потому, что в октябре 2011г. мюзиклу "Призрак Оперы" исполнялось 25 лет, особым, потому что этот поход состоялся после того, как авторы сайта лично побывали на праздновании  25 лет мюзикла "Призрак Оперы" в Royal Albert Hall>>> (там же вживую слушали как Джонс на торжественной части пел с несколькими другими Призраками и The Phantom of the Opera, и Music of The Night - Джонс превосходнейшим образом себя проявил).

Примечательно, но одним из результатов посещения торжественного празднования 25-летия мюзикла, оказалось настоятельное желание сходить после этого в  театр Her Majesty's и еще раз посмотреть мюзикл на сцене. Что авторы и сделали.

Итак, знакомый театр, партер, пятый ряд, места аккурат в центре, все как полагается (all inclusive).

Джон Оуэн-Джонс - Призрак Оперы

Наверное, из всех виденных представлений с Джонсом-Призраком, это было самое лучшее. Возможно, на Джонса оказало необычайно тонизирующее влияние его участие в праздновании 25 лет мюзикла, но Джонс выкладывался на этом представлении так, словно завтра никогда не настанет.

Полный спектр эмоций, вся палитра чувств и переживаний Призрака была перемолота Джонсом и предъявлена публике с изощренной прямотой и мощным обжигающим  энергетическим зарядом - так, словно ты прикасаешься к оголенному нерву.

Вокал Джонса можно даже подробно не описывать - описывали уже многократно - он был в превосходнейшей вокальной форме, просто слушай, слушай и слушай -  и наслаждайся, ибо тебе повезло.

Его игра... в сцене The Phantom of the Opera в конце он требовательно-страстно, с повелительными интонациями учителя просил Кристину, чтобы она пела ему, при  этом его жесты были молящими, трогательными, порывистыми.

В Music of the Night  на словах tremulous and tender, когда Призрак подходит к Кристине, он с благоговейным умилением легонько начал касаться пальцами ее плеча - видно, что слово "нежность" для этого Призрака прежде всего ассоциируется с  Кристиной, но девушка повернулась - и он сразу же отступил, возвращаясь к более достойному и величественному образу.

Видно, что этот Призрак все время борется с собой, с тем, что он считает своей слабостью - страстной любовью к этой девушке, - что он пытается очертить рамки, мол, это "все ради музыки, искусства!", и он настоятельно  подчеркивает Кристине, что только для одного он ее и привел в свое логово - ради музыки!

Но ясно чувствуется, что он внушает это не столько ей, сколько себе самому. Ты это понимаешь и это трогает тебя. И чем больше этот Призрак борется с собой, тем больше погружается в пучины чувства - и в конце концов  слетает с катушек. Таким образом Джонс выстраивает четкий, психологически продуманный, развивающийся за время спектакля образ - понимаешь, почему его Призрак после того, как сбросил люстру, пропал на полгода.

Понятно, что выплеснув отчаяние, боль, ревность, он явно, бедный, работал не только над "Дон Жуаном Торжествующим", но и "над собой" все это время, старался справиться, но опять не смог.

Опять-таки в Music of the Night, когда он показывает ей куклу, а затем девушка падает в обморок, и он ее ловит (а было опасение, что вдруг не поймает - был же прецедент) и бережно кладет девушку в лодку-кровать, его Призрак в каждом своем жесте, в каждом полу-оттенке голоса передает эту смесь заботливости, восторга и мольбы по отношению к Кристине.

Сцена срывания  маски в логове Призрака отыграна Джонсом безупречно - от его вопля, переходящего в звериный болезненный вой, можно подпрыгнуть в кресле. Учитывая чисто физические габариты Призрака в его исполнении и то, как он кидается всей массой на хрупкую девушку, за Кристину становится страшно. Это не истерика, это всепоглощающая ярость.

Когда девушка сворачивается в клубочек в углу, всхлипывая и рыдая, а Призрак нависает над ней, выкрикивая проклятья - его всего аж трясет, каждую мышцу словно свело судорогой от дикого, почти непереносимого выброса адреналина, что заметно, несмотря на то, что на нем просторный халат. 

Когда же он сам падает на колени, а затем ползет - разбито, изломанно, - создается впечатление, будто у него от переживаний просто-напросто отказали ноги, он словно хищный зверь с перебитым хребтом, который волоча конечности пытается доползти до своей цели. Костенеет, но ползет - этакий "Леопард с вершины Килиманджаро"...

При этом в его голосе слышится боль, ужас, отчаяние... и крушение - той иллюзии, которую он уже успел создать за Music of the Night: таинственный и возвышенный над суетной повседневностью Ангел Музыки, властный  и элегантный мужчина, а тут... такое падение!.. Не просто с Небес на землю, нет, ниже - в Ад, где и есть место этакому уродливому монстру. Падение в ее, Кристины, глазах - прежде всего.

Когда Кристина возвращает ему маску, он поспешно надевает ее на себя, снова словно обретает внешнее спокойствие, он протягивает к ней руку и даже начинает говорить одними губами "спасибо...", но девушка его боится, вздрагивает, и он с досадой резко хватает ее за руку и уводит.

В сценах, где Призрак издевается над Карлоттой в Il Muto, и в лице, и в голосе у него было столько издевки, презрения, желчи и сарказма, что Карлотта уже от одного этого видно, что задыхалась на сцене.

Джонс также отработал себе превосходный смех - в сцене, где повесил Буке - он хохотал с таким заливистым, нервозным, запредельным безумием, сверлящим уши, что одна из перепуганных балеринок убегает со сцены не просто в панике, но и хватаясь руками за голову, затыкая уши, чтобы избавить себя от этого жуткого смеха. Маньячный смех в полной своей пугающей красе.

В сцене на крыше, где Рауль с Кристиной обнимаются, а Рауль ей говорит успокаивающе "Кристина", голос Призрака повторяет имя девушки, но не просто призрачным эхо, а уже со стоном, с болью.

В сцене на Золотом Ангеле Джон и вовсе устроил нечто запредельное - он не просто плакал голосом или зажимал себе уши, или корчился от страданий, он начал пальцами словно расцарапывать себе лицо, как если бы пытался содрать с себя и эту уродливую маску - свою кожу, своё лицо.

При падении люстры он хохотал долго - еще продолжал заливисто хохотать и после того, как люстра упала на сцену - не мог остановиться, безумец, законтачило. Понятно, почему Кристина впала в такой шок, а директора при мысли о еще одном таком инциденте нервно икали всем телом.

В сцене Маскарада его Красная Смерть была ироничной, в сцене на кладбище он был необычайно нежен, когда обращался к Кристине и называл ее "дитя", а потом наоборот включил свои гипноголосовые способности на полную. А когда прибежал Рауль, Призрак от раздражения  чуть руками посох не переломил - сделал такое судорожное движение  - и даже слегка зарычал/зашипел на Рауля (но до Рауля не дошло).

В сцене Point of No Return его Призрак, одетый в балахон, очень точно копировал интонации и голос Пьянджи, настолько, что даже страх возник - может это актер, игравший Пьянджи, взял инициативу в свои руки, решил, что настал его звездный час и отправился покорять сцену. ;)

Из всех виденных Point of No Return-ов этот был у Джонса самым страстным и даже, не побоимся этого слова, чувственным. Достаточно было посмотреть, как он трогает Кристину за шею и ниже, много ниже (вообще, после этого перформанса можно смело сказать, что Джонс на нем достиг и "свит седакшен"-а  и вообще много чего еще). Когда Призрак пел ей All I Ask of You (Reprise) он явно периодически сердился на самого себя и в то же время пытался разжалобить и тронуть Кристину. Когда же она при всех сорвала с него маску он на миг остолбенел, явно не в силах поверить, что она способна на такое жестокое предательство. А может, просто не хотел поверить...

Право слово, если бы в этот момент вокруг начали оседать, валиться картонные стены декораций, это было бы воспринято как само собой разумеющееся - мир вокруг Призрака рушился - его иллюзорный, выдуманный, созданный им самим мир.

Финальная сцена  - да, она стала просто-таки коронной сценой Джонса.

Кристина выбегает испуганной, растерянной, а Призрак не спеша идет за ней: четко, достойно, вроде бы внешне спокойно, с выражением самоиронии на лице - особенно в горькой складке у губ.

Это обманчивый вид, ибо у него все время прорываются его истинные эмоции  -  когда он говорит о том, что он лишен радостей плоти (он опять пытается в этот момент дотронуться до Кристины - как тогда в Music of the Night, когда он произносил слово "tender", но девушка шарахается, отворачивается в страхе, и это  её движение заставляет Призрака буквально согнуться пополам, словно она его ударила), говорит о матери и о маске, но когда Кристина поворачивается к нему и явно жалеет его, он превозмогает эту слабость и поспешно начинает поправлять фату, всовывает букет девушке в руки - он делает это всё так, словно следует составленному в уме плану или, лучше сказать, списку последовательных действий: "Так, сначала это, потом не забыть то..." 

Он даже находит в себе достаточно сил, чтобы с преувеличенной иронией выслушать ее слова о том, что ее пугает не его лицо, а его сущность - и тут очень вовремя приходит Рауль! Вовремя для Призрака, потому что сил изображать "владение собой"  у Призрака, очевидно, оставалось в обрез.

Маниакально-жадную радость Призрака надо видеть - он приветствует Рауля с искренним добродушным предвкушением инквизитора, который сейчас будет выдирать ногти и жечь каленым железом! Его голос становится пронзительно-истерично высоким, он изображает издевательски-вежливый поклон, а затем занимает трон с презрительно напускным, насмешливым равнодушием. На игру с кем-то другим - не с Кристиной - он силы в себе находит.

Он насмехается и передразнивает Рауля, рявкает на него в какой-то момент, а затем - о, с какой неподражаемой показной учтивостью! - приглашает в свое  логово, приподнимая решетку небрежно-элегантным мановением рук.

Когда же Рауль подползает под решеткой и бросается к Кристине, Призрак, чеканя шаг, обходит трон, очень отчетливо двигаясь, будто следя за собой, за каждым своим движением, будто глядя на себя со стороны и немного даже собой любуясь - "вот, вот - сейчас будет финал игры, моей игры!", -  попутно коротким пинком отшвыривая куклу Кристины, лежащую на полу, берется за удавку и набрасывает на шею Рауля.

Тут его очень сильно прорывает, он опять не играет и не контролирует себя, он весь во власти импульсов, он смеется, издеваясь над Раулем, практически по-ребячески дразнится, изображает, как тот барахтается в петле, затем вцепляется в Кристину, да так, что девушка отклоняется, пока ее волосы не касаются пола, а Призрак продолжает ее держать, причем явно не упуская возможности взглядом впиться в ее обнаженную шею и декольте - его даже еще больше трясти при этом начинает и, поймав себя на этом, он поспешно Кристину выпускает, и та оседает на пол.

А Призрак кидается к органу - за помощью,  за защитой. Музыка - его последний бастион.

Кристина высказывает ему все, что думает, Рауль тоже вставляет свои комментарии.  Призрак хочет было ответить, но затем просто падает на сиденье органа, понимая, что всё впустую, слова ничего не могут изменить, что бы он ни сказал.  Его голова склоняется, касается нотных листов, ещё миг - и кажется, что он может начать биться о них головой, но Джонс не переходит эту тонкую грань, не переигрывает, он прецизионно точен и естественен в эмоциях. Всё в этой сцене на лезвии бритвы, но без наигрыша. Молодец!

Все последующее было сыграно все с тем же эмоциональным накалом: потрясение от поцелуя Кристины, медленный, шаткий, почти сомнамбулический проход через сцену к органу, чтобы вдруг сделать рывок со свечой в руке к Раулю, и последняя вспышка яростной энергии, когда Призрак гонит от себя прочь эту счастливую пару - Кристину и её избранника; своим неистовым нарастающим криком он будто старается оглушить себя самого,  пытается "перекричать" ту бурю, что рвётся и клубится в нём сейчас.

Да, это катарсис. 

Если кратко суммировать - Джонс был непередаваемо шикарен на этом перформансе. На настоящий момент можно сказать, что он как Призрак - краса и  гордость Уэст-Энда.

Кристина - Кэти Холл  (Katie Hall)

"Вторая" Кристина в составе. Пела Козетту на 25-летии "Les Miserables"  в О2 и была запечатлена на DVD.

Когда Холл вышла на сцену, автору этой рецензии стало немного тревожно - у Холл очень специфическая внешность, она лицом этакая хорошенькая куколка пополам с херувимчиком. Была боязнь, что она начнет играть глупую и манерную девушку-ребенка. К счастью, этого не случилось.

В результате Холл сыграла один из самых приятных типов Кристины - в меру живую, умненькую девушку, молоденькую, мечтательную, сомневающуюся, не жеманную, искреннюю, романтичную и жалостливую.

Холл убедительно и трогательно играла неуверенность в начале Think of Me, прелестно восторгалась и делилась с Мэг в сцене Angel of Music, в конце сцены The Phantom of the Opera выразительно резко схватила себя за горло, словно в ужасе от того, какие звуки из ее горла смог извлечь посредством гипноза и влияния этот незнакомец в плаще, шляпе и маске, при этом она тревожно оглядывалась по сторонам, явно постепенно осознавая, куда попала (это не новаторство Холл, но хорошая черта в трактовке образа всех Кристин - потому что некоторые в этой сцене стоят и лишь слегка изучают взглядом потолок).

В Music of the Night она впадала в транс органично, если можно так выразиться. В сцене пробуждения и снятия маски излучала непосредственное и милое любопытство, не кажущееся глупым.

Ее испуг и метания по логову от разъяренного Призрака более чем правдоподобны - настоящих страх и ощущение загнанности, а не несколько дежурных вскриков.

Выражение лица Холл в тот момент, когда Призрак вывернул перед ней свою душу и рыдает, ей особенно удалось - там и испуг, и чувство собственной вины, и жалость, и раскаянье - все очень гармонично выражено.

В Il Muto, когда Призрак издевается над Карлоттой, Кристина не просто в смятении или опасается только за себя, она еще и явно сочувствует Карлотте. Словом, душевная, отзывчивая девочка.

В All I Ask of You Холл была проста и романтично-влюблена в Рауля, в ней была даже какая-то ребячливая радость от того, что Рауль признался ей в любви, вот сейчас он ее увезет и все будет в порядке.

В сцене Twisted Every Way и до нее Холл весьма изящно отыграла срыв Кристины - этот как раз тот случай, когда у Кристины не просто какие-то истерики, а именно нервный срыв от ужаса за себя, за Рауля, от страха перед неизвестностью, от чувства ответственности перед всеми. При этом на Карлотту девушка до этого наезжала достаточно основательно.

В Point of No Return она смогла передать и кокетливость, и игривость своей оперной героини, но при этом в отрыв не ушла.

Финальная сцена также была удачной в ее исполнении - ее Кристина отважно заступалась за Рауля, трепетала перед Призраком, но в то же время очень сильно жалела его - в конце, возвращая кольцо, она обливалась слезами и сильно сжала руку Призрака на прощание, а затем стремительно убежала.

Словом, из Холл получилась в высшей степени удачная и славная Кристина, которая очень выгодно смотрелась в паре с Джонсом и по игре, и на контрасте по габаритам. Холл - девушка хоть и не маленькая, но хрупкая, точеная, при этом очень женственная.

Рауль- Киллиан Доннелли (Killian Donnelly)

Рауль в исполнении Доннелли - это такой крепкий, плотный молодой человек, блондин с лихим локоном, спущенным на лоб,  этакий хорошо откормленный холеный аристократ, парень правильный, не слишком вроде умный, но и не дурак,  правда без воображения, но уверенный в себе, с легкой дворянской вздорностью, но при этом Кристину любит и без нее  - никуда.  Вполне по-своему романтичный юноша.

Доннелли все отыграл и спел по-честному, основательно. В финальной сцене, когда Призрак пережег удавку, Рауль рухнул на пол, а Кристина стала ему помогать и пыталась его увести, Доннелли-Рауль на полусогнутых ногах однако делал телодвижения в сторону Призрака - как будто хотел-таки сказать еще свое последнее слово или подойти к нему и довыяснить отношения. Задиристый виконт, словом.  Все-таки Уилла Барретта не хватало.

Карлотта - Уэнди Фергюсон, Месье Фирмин - Барри Джеймс, месье Андре - Гарет Снук

С этими господами все понятно. Они играли практически точно так же, как и на 25 лет мюзикла "Призрак Оперы" в Royal Albert Hall>>>  Было забавно увидеть их вновь, так скоро и на привычной сцене :).

Пьянджи - Джереми Секомб (Secomb)

Этот Пьянджи вышел молодым, даже непривычно молодым. Кажется, что он моложе Карлотты, отчего их дуэт приобретает интересный оттенок, а Карлотте добавляет имиджа повелительной матроны при более молодом и внушаемом теноре. Еще он худой Пьянджи, хотя его, конечно, соответствующе одевают, гримируют и прибавляют пуза, но тем не менее. В остальном у него получился достаточно стандартный Пьянджи, который все комическое отыгрывает, все делает, но как-то не блистает ничем особенным.

Мадам Жири - Шэрил МакЭвой (Cheryl McAvoy). Как Мадам Жири себя проявляла очень хорошо, потому что была строгой, но при этом теплой и не сухой, заметно много переживала за все и вся. К Раулю относилась даже как-то совсем по-отечески (вернее, по-матерински).

Мэг Жири - Анна Форбс (Anne Forbes). Миленькая, серьезная Мэг, которая искренне привязана к Кристине и вообще делает все, что ей положено. Достаточно стандартная.

Примечание: фотографии  каста из брошюры по состоянию на июль 2011 г. можно увидеть на странице
Новый каст "Призрака Оперы"на сезон 2010-2011>>> (брошюра не менялась).

По состоянию на начало октября 2011 г. новую брошюры с фотографиями новых членов каста еще не выпустили.

26 октября 2011г.

Автор рецензии: ©Anastasia.

Источник информации:

Личные впечатления от спектакля автора рецензии. Спектакли от 9 и 11 июля, от 4 октября 2011г., Her Majesty's Theatre, Уэст-Энд, Лондон.
Фотографии у stage door сделаны автором рецензии.

Просьба не копировать рецензию и фото без разрешения автора рецензии и без ссылки на сайт.