Роман Гастона Леру "Призрак Оперы":
История и жизнь обоих.

Обложка первого издания романа. Февраль  1910 г. Изд-во Pierre Lafitte. Франция.

Этакий веселый светский мсье на маскараде в обычной карнавальной полумаске, скрывающей не слишком много. О возражениях со стороны Леру в связи с таким изображением его героя ничего не известно.

Зная, что где-то там на сценах Уэст-Энда и Бродвея существует харизматический, всемирно известный мюзикл Эндрю Ллойд Уэббера, я взяла книгу серии "Классический детектив", на обложке которой рекламный слоган гласил "Литературная основа знаменитого мюзикла" и, дважды подивившись, как это из такой основы решили сделать мюзикл, с третьей попытки, наконец, поняла, в чем тут дело.

Суть, лежащая в основе романа, медленно проявилась из темной глубины загадочной истории Ангела Музыки и захватила меня. Так для меня этот роман и остается внешне простым, скрывающим под кажущейся детективностью многие слои, как под бесстрастной маской Эрика скрывалась бездонная личность, горящая в аду гениальности, любви и отверженности.

Извечный вопрос несоответствия внешней формы внутреннему содержанию; соотношения Добра и Зла в душе человека; взаимоотношения Гениальности и Посредственности; проблема "приятия" того, кто "непохожий", "другой" (на волне политкорректности и толерантности, столь популярной в последнее время, приобретающая новое звучание); ответственности личности перед своим талантом и существование её в Искусстве; воздействие искусства на душу человека и цена, которую приходится платить за осознание этих ценностей. И главное - вопрос понимания и сострадания.
 

Обложка издания романа в серии "Wordsworth Classics", 1995. На обложке использован фрагмент картины Адольфа Шлабица "Соло".

Роман популярен в Англии и Америке (уже через год после первой публикации был переведен на английский), и, непонятно почему, гораздо менее популярен во Франции. Неужели французы обиделись на то, что их родной продукт активно эксплуатируют англоЯзычники - и сверхизвестный мюзикл поставили, и кино вовсю снимают?

Образ главного героя - Эрика, Ангела Музыки и "духа Оперы", гениального композитора с яркой творческой индивидуальностью и независимостью музыкального мышления, музыканта, обладающего феноменальным исполнительским мастерством и безграничной творческой фантазией и артистизмом, певца с завораживающим ангельским голосом - поражает.

Уже и этого хватило бы в избытке на дюжину людей, но нет, Эрик ещё и оригинальный архитектор - и это логично, ведь по словам Ле Корбюзье "архитектура и музыка - родные сестры: обеим присуще материальное и духовное начала, в музыке мы находим архитектуру, в архитектуре - музыку", - ещё он неистощимый на новаторские идеи изобретатель, и он иллюзионист, фокусник, почти маг и волшебник (а может, так и есть, кто знает?), он тренированный боец, ловкий и сильный, и чувство юмора на высоте... не много ли для одного человека?

Да нет, оказывается, недостаточно, всё это перечеркивает его внешность, можно горько пошутить - лицо Эрика "несовместимо с жизнью". Врожденное уродство вычеркнуло его из человеческого общества, делая его беду его виной, сделало из него маргинала в крайних проявлениях смысла этого слова. Шкала ценностей у него своя, он не считает для себя обязательным соблюдать нормы, установленные отвергшим его обществом, решает вопросы своей жизни путем принуждения и за счет изощренного и практически криминального использования своего интеллектуального превосходства; он авантюрист, непредсказуем и опасен, хотя при этом внутренне уязвим, но... трагедия непринятой любви, вместо того, чтобы заставить его совершить все ожидаемые от "монстра", "тирана" и "чудовища" поступки, приводит его к отчаянному самопожертвованию, трансформировав его - его личность поднялась до уровня его гениальности, срослась с ней, а это ох как редко наблюдается. Как часто человек берет не только то, без чего он жить не может, а и то, что не больно-то нужно, только чтобы утвердиться в собственной самооценке и потому, что может это сделать.

Обложка отечественного издания из серии "Азбука-Классика", СПб.: Азбука, 2000. Пер. с фр. Д. Мудролюбовой. На обложке использована иллюстрация художника Андре Кастеня к первому изданию романа в Америке, в 1911г..

Бывает, что романы звучат только в контексте того времени, когда были написаны, другие словно ждут своего часа, чтобы быть полностью прочитанными. Так произошло и с "Призраком Оперы". Первая публикация в 1910 году не привлекла большого внимания. Странно, ведь Леру развернул действие своего романа в сердце Парижа, в парижской достопримечательности - в Гранд Опера.

Его вдохновило посещение Оперы, особенно осмотр нижних уровней, с их запутанным, тонущем в вечном мраке лабиринтом подвалов и коридоров, с подземным озером, видным через железные решетки в полу и дававшим такой простор воображению, и где до сих пор обнаруживались следы событий периода Франко-Прусской войны и Коммуны.

Леру искусно вплел факты и исторические реалии в ткань вымысла, который ими вдохновился. Так несчастный случай 1896-го года, когда упал один из противовесов люстры, натолкнул автора на куда более эффектную и драматическую сцену романа с падением люстры в полном зрительном зале.

Прием повествования в форме журналистского расследования придавал ещё большую живость и правдоподобие вымышленным деталям, а описание грандиозного здания Оперы как изнутри, так и снаружи, было захватывающе познавательным без лекционного занудства туристического путеводителя.

Леру сумел сделать то, что не всем писателям удается - связал на веки вечные своё имя и имя своего героя с понятием, а именно с Парижской Гранд Опера, одушевил её своим Ангелом Музыки.

Как всегда японская графика необычайно элегантна. Но есть и другие варианты. Не забывайте - японцы ещё очень любят аниме.

Сделано множество переводов романа на многие языки. Не знаю, как на другие языки, а с русскими происходят всяческие трудности перевода.

В русском переводе бронзового кузнечика из роковой шкатулки-взрывателя Эрика долго и упорно называли ящерицей.

В английском переводе, конечно, именно насекомое - кузнечик (это ещё и логично в пандан к скорпиону, как представителю отряда паукообразных), так же, как во французском первоисточнике.

Персу тоже достаётся.

Подробный анализ всех русскоязычных переводов даётся на странице Русскоязычные переводы романа Г.Леру>>>
 

Интересно, конечно, сравнить и другие иноязычные переводы, но пока не получилось. А их вон сколько, вот обложки некоторых, я с удовольствием их коллекционирую и предлагаю взглянуть на самые интересные:

Обложки различных изданий романа >>>
 

Большое Фойе в Опере. Было ещё и Малое Фойе,  там балерины встречались со своими поклонниками.

Дега. "Балетная репетиция на сцене". 1880. *Спокойно, девочки, спокойно, никаких призраков не существует!* Вряд ли Дега готовил иллюстрации впрок, это  Леру внимательно смотрел на его картины, когда писал...

На ступенях Оперы можно было встретить весь срез парижского общества. Побывал в Опере - значит, видел весь Париж.

*Интересен и ещё один аспект - музыкально-оперный.

Роман "Призрак Оперы" - роман, где действие замыкается на здании Оперы, где театральность происходящего оправдана самим местом действия, а для Эрика это ещё и гигантская шкатулка с секретами, его секретами - ведь он принимал участие в её строительстве, - он Кукловод, и он утратил реальный взгляд на тех, кто превратился для него в марионеток.

*Кстати, образ здания Гранд Опера, как модели целого Мироздания, к тому же  иллюстрирующий знаменитую  цитату из Уильяма нашего Шекспира "мир - театр, и люди в нём - актеры", подчеркнут в романе: верхний, дневной мир обычного существования и подземелье Фантома, как глубины подсознания, куда вытеснены подавленные тени разума. Рай и Ад, Свет и Тьма, Банальность и Иррациональность и пр.

Фантом везет её через подземное озеро, как безмолвный Харон через воды подземной реки Стикс - реки мертвых, - и олицетворяет собой фигуру Смерти. Нужно пересечь реку забвения, чтобы оказаться в его царстве Истинного Искусства, отказавшись от земных страхов и забыв суетные ложные образцы, только тогда певица может постичь суть настоящей Музыки и подняться до неё.

Логово Фантома - дворец Смерти, он даже спит в гробу, это иной мир. (Вернее, ему хочется так думать...) Раулю де Шаньи в таком раскладе отводится роль Орфея. Он как и Орфей не знает, как проникнуть сквозь зеркало, традиционно являющееся гранью между двумя мирами, но таинственный проводник - Перс - ведет его.

Не имея представления о реальной ситуации и силах соперника, он, возможно, надеется больше на удачу, но не преуспевает, как и Орфей.

Иллюстрация Грега Хильдебрандта к роману "Призрак Оперы".
Все иллюстрации этого художника к роману можно посмотреть Здесь>>>

*В ассоциациях, возникающих в связú с подземным миром Фантома, невозможно избежать и аналогий с Плутоном и Прозерпиной. Прозерпине ставится условие - в подземном мире нельзя ничего съесть, иначе не выйдешь оттуда, но Прозерпина съедает зерно граната. Теперь она принадлежит подземному миру.

*Так и Кристине Фантомом ставится условие: не пытаться сорвать маску с его лица, иначе она не покинет его мира. Как и в мифе, Кристина не соблюдает условия, однако несет лишь половинчатое наказание. Прозерпина получает возможность принадлежать двум мирам - полгода она проводит в царстве Плутона, полгода - на Земле. Также и Кристина: Фантом отпускает её, разрешает ей петь в Опере, но при условии не видеться с Раулем за пределами Оперы, ведь Опера - царство Фантома, она подконтрольна ему. Альтернативой является смерть Рауля и окончательный переход Кристины в подземный мир Фантома.

Золотое кольцо Фантома, которое Кристина должна всегда носить на пальце в его царстве, приобретает не только знáковое значение помолвки, но почти магическое значение охранительного талисмана и печати, подтверждающей сделку.

Другие оперные архетипы пришли в роман "Призрак Оперы"  из опер Вагнера - "Лоэнгрина" и "Летучего Голландца".

Как и Летучий Голландец, Призрак видит себя проклятым, отвергнутым человеческим обществом не за свою вину, а за свой рок (что привносит элемент оправданной мести этому самому обществу). Как у Голландца, у него лишь один шанс на спасение своей души и прекращение вечных одиноких странствований - любовь и жертва женщины.

Фантом надеется, что её добровольность придет как благодарность за его вдохновение и за то, что он сделал для неё.

"Лоэнгрин" усиливает мотив "ящика Пандоры", неистребимого женского любопытства.

Лоэнгрина никогда нельзя спрашивать о нём самом, кто он и откуда? Опять пересечение с условием, поставленным Кристине: никогда не трогать маску, не узнавать истинного лица Фантома!

Сорвать её для Кристины - то же самое, что для Эльзы задать вопрос. Образы Кристины и Карлотты в "Призраке" напоминают об образах Эльзы и Ортруд в "Лоэнгрине".

Наверное, не только мне такая мысль приходит в голову.

На обложке  "вампирского" романа Тома Холланда под зазывистым, не оставляющим надежды на превратное толкование  названием "Раб своей жажды", изданного в  серии "Шедевры Мистики" солидным издательством ЭКСМО, художник, ничтоже сумняшеся, использовал иллюстрацию Грега Хильдебрандта к роману "Призрак Оперы" (ту самую, что приведена выше), и на которой изображен Эрик, везущий Кристину к подземному озеру на белом коне Цезаре.

Бедный, несчастный Эрик. С точки зрения издательства - что Призрак Оперы, что вампир - один фиг.

Иллюстрация Джорджа дю Морье к своему собственному роману. 1894г.

Действие романа "Трильби" происходит в 50-е годы XIX-го столетия в Лондоне. Трильби - имя девушки-ирландки, натурщицы, позирующей художникам и не обладающей никакими дополнительными талантами, тем более музыкальными и певческими.

Однако некто Свенгали, инфернальная и одновременно довольно-таки одиозно описанная личность, музыкант и гипнотизер(!), месмеризирует девушку, полностью подчиняя своей воле, и Трильби приобретает возможность прекрасно петь, что она и делает, с успехом выступая перед восторженной публикой.

Есть, правда, одна маленькая особенность: она поет только лишь в присутствии Свенгали, под его взглядом. Когда Свенгали, сидящий в ложе у сцены, внезапно умирает, Трильби замолкает навсегда.

P.S.: Дю Морье - фамилия в Англии известная.

Джордж Луи Палмелла Бюсон Дю Морье (1834 - 1896) - популярный карикатурист и автор известного романа "Трильби"; его сын Джеральд - выдающийся театральный актер и режиссер; внучка Дафна Дю Морье приумножила славу семьи своим обильным  литературным творчеством, великое множество её романов переведено и на русский язык.

И есть, также, исследователи. Например, интересное и пока, похоже, единственное серьезное и большое исследование и анализ текста романа провёл Jerrold E. Hogle - американский профессор филологии со склонностью к психоаналитическому подходу.

О его книге многие фанаты Призрака отзываются с неподдельным чувством так: "Возмутительно! Это извращенец какой-то написал!.."

Рецензию на эту книгу плюс краткий синопсис, можно найти на страничке в Разделе "Ревью & Рецензии": Рецензия на книгу: Джерролд И. Хогл "Подземелья Призрака Оперы: Сублимация и готические элементы в романе Леру и его Наследников". 2002 г.
(Переход внизу страницы по ссылке).