Новый каст "Призрака Оперы"на сезон 2010-2011.
Впечатления от спектакля. Каст спектакля. Фото.

(Рецензия Маргариты Киселёвой от 1 января 2011 г.)

1 января в 19.30 по Гринвичу в зале театра на Хеймаркете погас свет, и на сцене появился мужчина. "Лот 663", - произнес он, и тогда я подумала, что мечты, все-таки, сбываются.
А мечта многих призракоманов - увидеть одного из лучших Призраков, самого долгоиграющего Призрака на Уэст-Энде, вживую, на сцене театра Ее Величества.

Собственно,
ДЖОН ОУЭН-ДЖОНС, Призрак Оперы. Он великолепен. Лучше, чем когда бы то ни было, лучше, чем можно ожидать. Джон превзошел самого себя, открыл новые грани этой истории. Слова стали просто не нужны. За движениями, за взглядом, за тоном крылось куда больше, чем даже в настолько прекрасной лирике. Его герой раскрыт с полуслова и, в то же время, он так многогранен, что смотря этот мюзикл в сотый раз, сравнивая с десятками других актеров, сравнивая даже с самим Джонсом несколько раньше, не можешь предположить, что будет дальше, что же еще можно ожидать от этого безумца, от этого сильного, ранимого, властного, застенчивого, страстного, боязливого, пылкого гения. Это невозможно передать словами. Это нужно видеть.

СОФИЯ ЭСКОБАР, Кристина Дааэ. Девочка прелестна, просто прелестна. Настоящая Кристина - маленькая, хрупкая, ранимая. Играет София просто замечательно, она совершенно вжилась в образ, Кристина от первого до последнего мига. У нее чудесный голосок, пусть и не такой сильный, но уверенный, чистый. Я получила настоящее удовольствие, слушая ее.

ОЛИВЕР ЭЙР, Рауль, виконт де Шаньи (андестади). Я подумала, что из театра меня будут выносить, потому что Оуэн-Джонс и Барретт на одной сцене - это слишком. Но, видимо, судьба решила сжалиться, не наносить такой удар, и ниспослала мне андестади. Ну, что ж. Как андестади он ужасен - я все вспоминаю Дэвида Лоуренса, андестади Жавера, который повторил все интонации Карпентера настолько, что в какой-то миг мне показалось, будто Эрл вышел на сцену. Но как актер очень хорош. Рауль - Саймон Бэйли такой. Не мой тип Рауля. Слишком властный, пожалуй. Но, с другой стороны, мне трудно представить большеглазую безвольную Кристину-Софию и милого, нежного, заботливого Рауля - Уилла. Так что, может, оно и к лучшему. В любом случае, Оливер хорошо справился со своей ролью.

БАРРИ ДЖЕЙМС, Фирмен, и ГАРРИ СНУК, Андре. Джеймса я уже видела, но тогда с ним был Джон Джек. Честно говоря, та парочка понравилась мне больше. Как-то живее, забавнее.

ВЕНДИ ФЕРГЮСОН, Карлотта. Карлотта была замечательна. Очень яркая, очень эмоциональная. Когда я встретила Венди, милую женщину с доброй улыбкой, у стэйдждор, сначала даже не поверилось, что это она. Замечательное перевоплощение. Хотя, должна заметить, андестади Никола Руттерфорд мне понравилась больше. Как-то интересней, необычней.

ШЭРИЛ МАКЭВОЙ, Мадам Жири. Мадам Жири была какая-то скромненькая, серенькая, испуганная. Но интересно. Очень. Особенно вокал порадовал.

РОЭН ТИККЕЛ, Пьянджи. Когда я была на представлении в прошлый раз, я почти не заметила его. Так вот теперь Пьянджи был одним из самых ярких персонажей. Очень-очень забавно, отлично расслабляет между серьезными сценами.

ЛАЙЗЛ ДОУСЕТТ, Мег Жири (андестади). Играла вместо Анны Форбс. Безумно понравилась, больше всех второстепенных персонажей. Невероятно яркая, пылкая, прямо-таки раскидает весь театр. Такую Мег и директорам впору бояться. Очень интересно играет, изменила некоторые незначительные моменты, но общее впечатление о ее героине это дает совершенно другое, нежели обычно.

Что ж, начнем.

В Think of me София замечательна. Дебютирующая хористка, такая запуганная, такая неуверенная, и в то же время восхитительная своей юностью, красотой, своим чистым голосом. Да, вокализ слыхали и получше, а кое-где и высокие ноты почище можно было бы взять, но в целом было прекрасно. Так же мы впервые видим Рауля. И, да, я уже тогда начала скучать по милому Раулю - Уиллу Барретту.

В Angel of Music мы слышим-таки голос Оуэн-Джонса, и жизнь начинает налаживаться. Мег была просто чудесна! С Форбс немного непонятно, что она вообще тут забыла и какую играет роль, но с Доусетт возникает чувство, что не будь ее - истории вообще б не получилось.

София – очень милая (пожалуй, это прилагательное будет повторяться чаще всего, т.к. именно оно лучше всего характеризует ее Кристину), очень нежная, мечтательная девочка с таким очаровательным огоньком в глазах, в которых так и светится ее прекрасный мир Ангела Музыки. Сцена встречи с Раулем сыграна прекрасно. София великолепно раскрывает характер свой Кристины - маленькой безвольной девочки, готовой пойти куда угодно и за кем угодно. Уже здесь видно, как она разрывается между Раулем и своим Ангелом.

Итак, Рауль выходит из гримерной, и зал наполняется криком разъяренного Призрака. Мурашки бегут по телу, его ревность, его бешенство пронизывает до костей. Но уже через мгновение он становится нежным отцом - сильным и заботливым. Кристина мнется. Как только он оставляет ее на дороге к своему логову, она буквально начинает дрожать, не зная, что делать - идти дальше одна она боится, отчасти оттого, что Ангел еще не приказал ей этого, вернуться же не посмеет. Джонс же здесь невероятно хорош. Он мелькает, словно тень - мистичный, призрачный. Его голос тверд и силен, его власть над крошечной, хрупкой Кристиной, своим нежным, неуверенным и в то же время потрясающе чистым голосом составляющей ему дуэт, накаляет атмосферу до предела. К тому времени, как они достигают убежища, силы Кристины уже на исходе. Эта власть убивает ее - и дает жизнь. Закончив вокализ, она едва не падает без сил, но Призрак подхватывает первые ноты своей партии - и ее словно бьет электрическим разрядом. Очень мощно, очень сильно, очень эмоционально.

Кстати, с лодкой-негодяйкой опять быть проблемы - она застряла. Все обошлось, правда. Не знающий мюзикла вряд ли бы что-то заметил, но тем не менее. Ближе к концу дуэта она стала притормаживать. Доехала, к счастью, нормально, а то забавно бы получилось. И с туманом тоже неполадки - очень веселая лодка на колесиках у нас была. Ну, Призрак же изобретательный. Поплавали по озеру – покатались по земле. Джонс немного... расстроился. Прямо-таки передернуло бедного, когда он тростью подпихнуть ее пытался, а лодка - ни в какую.

Так вот, вернемся. Господам поклонникам наверняка интересна The Music of the Night.

Вот тут я вспомнила Эрла Карпентера. Призрак Джонса никогда особенно скромным, стеснительным не был, но тут... да, эта власть над Кристиной все равно ощутима, но, скидывая свой призрачный плащ, он раскрывается. Он ласкает клавиши своего рояля, он мнется, он не знает, как приблизиться к Кристине. Он старается оставаться спокойным, казаться сильным, позволять ей и дальше опираться на его плечо, но эмоции берут верх, и он касается ее чуть заметно дрожащими руками и тут же в страхе отстраняется. Он боится, терзается, мучительно хочет быть просто собой и в то же время страшится утратить власть над Кристиной - ведь тогда она упорхнет. К концу песни он снова становится Призраком, мощные раскаты его голоса пронизывают Кристину, она растворена в его песне. Как зачарованная, она касается Призрака, и дрожь снова выдает его, когда он слишком резко, слишком нервно, слишком боязливо отстраняется. Он ведет ее к зеркалу, с трудом снова обретая контроль над собой. Кладя ее в лодку, Призрак уже где-то далеко за границами своего подземелья, за границами мира. Он перестает замечать все вокруг и теряется в своей голове. Потрясающе.

А теперь я неприлично кашляну среди всей этой идиллии и добавлю, что от давней привычки хватать Кристин, когда они падать еще и не начали, и швырять их в лодки мистер Оуэн-Джонс все еще не избавился.

Но София определенно не знает, что делать, когда она не поет. Она прелестная девочка с замечательным голосом, но профессионализма, конечно, не хватает. В других-то сценах всегда есть Рауль - Оливер и управлял ситуацией, она только следовала за ним, - а тут она остается совсем одна, и что-то нужно делать. Когда Джонс стоит с ней рядом, а особенно - касается ее, ее игра замечательна, но стоит ему отойти, только возникает необходимость совершить какие-то свои действия в ответ на чужие слова - и она начинает мяться и неловко повторять за Джиной Бек. Но радует то, что она определенно быстро учится, и у нее есть все задатки, чтобы через определенное время стать одной из лучших Кристин на Уэст-Энде.

Словом, Кристина без сознания, Призрак - в астрале, Рауль, вероятно, - в трансе. Ситуация стабильно тяжелая, но пока все счастливы. Но тут Кристина приходит в сознание, и вслед за ней пробуждается все.
Призрак нервничает, резко перекладывает ноты, дергается, быстро записывает... Словом, муза пришла. И почивала в лодке. Увы и ах, муза проснулась, и ей стало страшно интересно, "чье же под маской лицо". По-хорошему, я никогда особенно не замечала, чтобы Кристина искала под маской загадочного принца, благородного рыцаря, сказку. Почти всегда возникает такое чувство, словно ей просто интересно. Здесь же София светится, она подскакивает к органу с улыбкой, ее глаза горят, она ждет своего волшебного принца, ждет продолжения сказки под этой таинственной маской. Когда же она сдергивает ее, и мистический ангел обращается разъяренным чудовищем, в ужасе она застывает, и даже безумно кричащий, словно раненый зверь, Призрак не может вернуть ее в чувства.

Я бы поспорила, кто от кого убегал - Кристина от Призрака или Призрак от Кристины, но в итоге мы видим ее, тихонько дрожащую на полу, все еще не понимающую, что произошло, больше от замешательства, чем от страха старающуюся не смотреть, когда он показывает свое лицо, и Призрака рядом, сотрясающегося от едва сдерживаемых рыданий. В этот момент он не просто ранен - он убит, кажется, что он не сможет оправиться. Когда он умоляет Кристину увидеть в нем человека, он уже не верит, что когда-то сможет этим человеком стать. Он продолжает игру, просто потому что не может отступить, уже не надеясь на исход. Он совершенно раскрыт, растерян, обезоружен. Он не знает, что делать дальше. Когда к нему возвращается маска, он снова обретает уверенность, а с ней - и способность злиться. Он скрывается за злостью, обескураженный, пристыженный своей откровенностью. Он утрачивает веру, но точка невозвращения уже пройдена. Невероятно эмоционально, потрясающе до глубины души. Раскрыта каждая деталь, каждая грань. По сути, это и была кульминация. Все, что после - лишь крик отчаяния.

Рауль рвет и мечет, Карлотта исходит ядом, Пьянджи никто упорно не замечает, Мег ставит директоров по стойке "смирно", мадам Жири что-то лепечет, но ее особо не слушают... Словом, происходит весь тот замечательный дурдом, присущий "Призраку Оперы". Надо сказать, что с Карлоттой-Руттерфорд и Андре-Джеком цирк этот был пооживленней, повеселее. Карлотта-Фергюсон стукает об пол, и все тут же ее слушают – Карлотта-Руттерфорд стукает об пол, и все начинают трястись. Последнюю строчку «Примадонны», после предупреждения взбешенного Призрака, так и хотелось с “Once more!” сменить на "Ну и плевать!", звучало это именно так.

София-Кристинопаж очаровательна. Очень забавная сцена, и исполнена здорово. Как всегда, балет очень эффектный. Правда, минуте ко второй уже возникает мысль: "да придуши ж ты его уже!"

Как бы то ни было, Кристина и Рауль оказываются на крыше, Раулю кажется, что девочка точно чего-то покурила, и он пытается привести ее в чувства, причем делает это в очень грубой форме. И вообще он все делает в очень грубой форме, но под взглядом ее огромных несчастных глазок его начинает мучить совесть, и лучшего выхода, кроме как обнять-пригреть, он не находит. Вообще, на протяжение всего представления у Оливера были два коронных номера, от которых под конец меня начало трясти от смеха: это протянуть Кристине руки и «обнять-пригреть», и грозно, всегда непременно с одним и тем же выражением лица, посмотреть на потолок, где, по его мнению, обязательно должен сидеть противный Призрак Оперы. Но за голос ему прощается, голос и правда хорош.

Во всей All I ask of you особенно порадовали два момента: когда Рауль, собственно, делает Кристине предложение, ее лицо так озаряется, на нем искрит такое неподдельное детское счастье; и когда он подхватывает ее на руки и кружит. Прямо-таки… радоваться за них начинаешь. Первый поцелуй тоже замечательно сыгран, София очень правдоподобна – невинна, зажата, стеснительна. Вот тут-то я и подумала, что большеглазая София и миляга Уилл - это слишком для одной сцены.

Итак, Призрак опускается на грешную землю (то есть, на сцену его с потолка спускают), он вылезает из-за скульптуры... и веселое настроение как рукой снимает. Он пытается обвинить Кристину в предательстве, пытается возненавидеть ее, но ненавидит лишь себя. Эти голоса, звучащие в его голове, разрывают, убивают его. Он стонет, плачет, задыхается и только безумным криком может прогнать их. Как всегда, Джон на высоте.

Как бы то ни было, люстре повезло меньше всех. Зрители вокруг восхищенно перешептываются и даже благородно перестают шуршать пакетом.

Антракт пролетает незаметно. Снова начинает играть музыка, поднимается защитный занавес, и мы видим маскарад в Опера Популер. Как обычно, ярко, красочно, слегка безумно. Директора забавны, Рауль надменен, Кристина в восторге. Но тут... Да-да, he's there, the Phantom of the Opera... В общем-то, сцена эта прошла мимо, я даже не припомню того, что можно было бы особенно отметить.

Из всех промежуточных сцен, пожалуй, мне больше всего понравились Notes и Twisted every way, особенно София. Она отлично выдерживает заданный с самого начала характер. Ее фраза "How dare you!.." прямо-таки привела меня в восторг. Определенно, она очень мне нравится. Да, да, не хватает профессионализма, но ее игра настолько эмоциональна, что окупает все с лихвой.

Оливер опять обнимает-пригревает и злобно смотрит на потолок, но в целом он хорош. И в кои-то веки "They can't make you" звучит как "They can't make you", а не: "Да-да, я тебя защищу от этих всех, делай, как хочешь, только будь добра свою партию выучить".

Просто замечательно выражены терзания Кристины, настолько хорошо, что это едва ли не наиболее понравившееся мне исполнение Twisted every way. Вот только в The Rehearsal Кристина слишком веселая была. Напрягло. Вряд ли ей особо до веселья. Зато сама "Репетиция" замечательная. Когда пианино начинает играть, и до смерти напуганная труппа поет, самой становится жутко.

Далее... Партия Кристины на кладбище исполнена великолепно. Чувственно, опять-таки, безмерно эмоционально. Потрясающе хорошо проработан характер. В Whishing You Were Somehow Here Again, несмотря на все, чем Кристина казалась раньше, в ней чувствуется какой-то стержень. Она больше не просто напуганная девочка, постепенно она становится женщиной. В ее голосе ощущается сила, хоть она все еще разрывается между властью двух мужчин.

И, собственно, в следующей сцене это особенно хорошо заметно. Голос Ангела Музыки снова завораживает ее. Казалось, она уже вышла из-под его власти, она пытается жить своей жизнью, она улыбается, веселится, танцует и волнуется по поводу тайной помолвки. Но теперь все возвращается вновь, она утрачивает контроль над собой, она вся отдана своему Ангелу, как бы она ни противилась ему.

Призрак пытается упрекнуть ее, но его голос полон нежности, любви, обожания, которые он безуспешно старается скрыть за своей силой. Теперь он осторожен. Он перестал просить. Он требует - и Кристина подчиняется. Кажется, он снова вдохнул жизни, когда она шла ему навстречу - под конец в его песне звучат ноты восторга. Но все это почти физически ощутимо рушится, как только приходит Рауль. Здесь образ, созданный Оливером, пришелся идеально. Рауль не спрашивает Кристину, он просто грубо оттаскивает ее. Она снова под его защитой, и такой конкурент - сильный, зрелый - кажется достойным Призрака. Рауль едва ли не кидается на него, когда тот посылает в виконта искры. Возникает чувство, что, не останови его Кристина, Рауль разорвал бы его, и даже Призрак в этот момент не смог бы ему противостоять.

Но, да, снова добавлю ложку дегтя. Стоящий на краю сцены Рауль, спокойно наблюдающий за тем, как Кристина идет к Призраку, смотрелся просто нелепо. Хорошо бы проработать этот момент или, на худой конец, скопировать Уилла. Оливер, как-никак, андестади.

Так вот, события снова перемещаются в Опера Популер, и, как мы знаем, там сейчас царит паника. Рауль пытается кое-как навести порядок, но жандармы и сами напуганы. Потрясающим эффектом раздается голос Призрака. Он снова начинает угрожать, издеваться и в целом испытывать все радости призрачной жизни. Seal my fate tonight звучит просто зловеще, саму тянет на дьявольский смех.

Опера начинается. Пьянджи неловко натягивает на себя плащ, масштабы его тела не покрывающий. Появляется Аминта, такая мечтательная, рассеянная, как Кристина была в самом начале. Вот в это место хотелось бы изюминки добавить. Кристина просто хорошо играет свою роль, как если бы это была обычная опера. Но это же НЕ обычная опера. И переживания героини совершенно не ощущаются. Никакого напряжения. Все просто. Сердце о любви мечтает. Ну, и ладно.

Появляется Призрак. В разговоре с Пассарино его голос звучит нервно, неуверенно, но он берет себя в руки к началу дуэта и принимается за него исключительно мощно, так что мурашки начинают бежать по телу с первых же нот. София, опять-таки, отлично играет роль Аминты и совершенно забывает о том, что она Кристина. Надо-таки доработать ей этот момент. Если подправить The Music of the Night и The Point of no Return, то ей просто цены не будет. Но пока...

Призрак поет свою партию. Он старается оставаться Дон Жуаном, и его выдает лишь легкая дрожь в голосе, когда он, устами своего героя, зовет Кристину. К концу своего куплета ему все труднее и труднее оставаться спокойным. Но в его словах не чувствуется надежды. Как я уже говорила, он просто продолжает начатую игру, он passed the point of no return.

Когда Кристина прикасается к своему партнеру по сцене, ее словно ошпаривает. Она наконец-то понимает, кто это, и пытается убежать. Призрак хватает ее, и она доигрывает свою роль. Сначала голос Кристины дрожит, она напугана, растеряна и не знает, что делать, но ее снова ведет голос Ангела. В дуэте с ним она обретает силу, она снова тверда и, кажется, зла. Она сдергивает капюшон... И только теперь, впервые за все время, в глазах Призрака по-настоящему горит обвинение в предательстве. Кажется, будто он даже не ненавидит ее - он ее презирает. После всего того, что произошло раньше, только сейчас он оскорблен, и оскорблен так, что не замечает целую гвардию, вышедшую на сцену и держащую его на прицеле. Он просто уходит. И воздух наполнен этой обидой так, что начинает дрожать сердце, и даже Рауль, кажется, сочувствует ему. В этот момент он не видит в нем ни соперника, ни монстра. Он просто отпускает его, но Призрак ничего не замечает. Он останавливается.

На грани отчаяния, он решается на то, на что не мог решиться раньше - быть человеком. Он тихо просит Кристину... нет, не стать его. Сделать его своим. Отчаянная дрожь в его голосе значит больше, чем все на свете, его поникшие плечи, его сгорбленная спина, печаль в его глазах кричат лучше любых слов. Призрак сам не верит, что говорит это, и в нем вновь загорается искра надежды. Громко, словно стараясь убедить этим самого себя, он заканчивает фразу, надевая на руку Кристины кольцо, бывшее до этого на его мизинце.

Этот момент впервые растрогал меня настолько, что я уже не могла сдержать слез. Никогда раньше я так не ощущала тот трепет, с которым Призрак носил маленькое колечко Кристины, едва помещавшееся на его мизинец, такое же маленькое и хрупкое, как и она сама.

Кристина срывает с него маску, и Призрак вновь лишается рассудка. Он уже не думает о ней - он прикрывается ею от жандармов. Когда он тащит ее в свои подземелья, он уже не пытается вызвать сострадание. Он обвиняет Кристину в своих страданиях, своем затворничестве, своем уродстве. Будто бы он перестает видеть в ней любимую женщину, она становится лишь заслуженным утешением за годы мучений - не имеющим голоса, не имеющим права противиться. Он давно вышел за грани любви и ненависти, за грани реальности. Теперь он всего лишь хочет получить желанный приз.

Кристина, выбегающая на сцену в свадебном платье, боится дышать. Она тихонько всхлипывает в ужасе. Призрак обезумел, он превращается в настоящего монстра. Грубо, жестко он надевает фату на голову Кристины, хватает ее руки и сжимает в них букет. Он твердо намерен получить то, чего хочет, и знает, что она не сможет ничего с этим поделать.

Когда Кристина говорит о его лице, Призрак даже не обращает на это внимания. Конечно, она же теперь принадлежит ему, разве она может противиться его лица? Но стоит ей заговорить о душе, и он на мгновение застывает. Кристина застает его врасплох и, насколько это возможно, приводит в чувства. Призрак рад появлению Рауля - виконт спас его, спас от самого себя и вернувшейся способности мыслить.

Кристина бросается к Раулю, и в этот момент Призрак набрасывает на него веревку - он пережил слишком многое, чтобы теперь отступить. Он требует, чтобы Кристина осталась, а сам он в этот момент уже далеко. Будто бы ему плевать, что будет дальше. Он мучительно ясно осознает, что сам испортил все то, что пытался взрастить, убил на корню, и что теперь его жизнь кончена. Он знает, что Кристина не будет принадлежать ему, и ищет спасения в своей музыке. Он прячется за органом, закрывается им от мира и от нее. Теперь он совершенно безразличен, совершенно убит.

Тихий шепот Кристины - ее обвинение во лжи, - лишь еще один поворот ножа в его сердце, но он уже не чувствует его. Граница, за которой перестаешь чувствовать боль, осталась позади, и он едва слышно говорит ей делать выбор.

От голоса Кристины он лишь слегка дрожит - больше от пережитого, чем от самих слов. Его уже не интересует ее ответ. Но когда Кристина поворачивает его к себе и припадает к его губам, Призрак потрясен настолько, что едва остается на ногах. Кристина обнимает его, и он лишь бессильно перебирает руками и прикасается к ней. Этим поцелуем она не просто вымаливает жизнь Рауля. Кажется, будто она сама желает его. Она прощается со своим Ангелом, и для нее эти секунды длятся целую вечность. Она гладит изуродованную часть его лица.

Второй поцелуй Призрак прерывает сам. Он отталкивает Кристину, он снова - как взбешенный зверь. Он понимает, что все было не просто неправильно. Все было зря. Он с самого начала не осознавал, что делает, и это озарение дает ему второе дыхание - только чтобы отобрать его навсегда. Почти бессознательно, Призрак бросается на Рауля, и только слабый, умоляющий голос Кристины останавливает его. Она бежит к Раулю, а Призрак невнятно бормочет. Он требует оставить его одного, и тот крик, громкий, пронзительный, долгий крик, с которым он бросается на колени, прогнав их, полон не злобы, он полон отчаяния.

Призрак подползает к играющей обезьянке, и в этот момент раскрывается одинокий, беззащитный, брошенный ребенок внутри него. Он ищет у обезьянки укрытия, словно та в силах его защитить. Он всхлипывает, напевая, и в тот момент, когда его рука безвольно опускается, появляется Кристина. Призрак отпрянул, но она лишь подходит ближе. Не видение, не бред - настоящая Кристина, его потерянная, убитая, растоптанная любовь. Призрак... нет, Человек хватается за ее руку, пытается удержать ее, зная, что это невозможно, и наконец-то говорит, что любит ее. Сжав его ладонь, Кристина вкладывает в его руку кольцо и убегает.

Призрак снова опускается на колени. Он плачет. Из последних сил он подползает к брошенной фате Кристины, прижимает ее к своему лицу. Легкая ткань впитывает его слезы. Он снова слышит голоса Кристины и Рауля. Он собирает силы для одной последней фразы. Призрак прощается со своей возлюбленной, и в его мире остается лишь зияющая черная дыра. Он скрывается в тайнике в своем троне, и то, что он никогда больше не выйдет наружу, мучительно ясно.

Мег отдергивает черный плащ и видит только ослепительно-белую полумаску - все, что оставил Призрак Оперы.

Ну, и какой же поход на «Призрака» без обязательного посещения стэйдждор?

Перед тем, как идти туда, я забежала в холл - хотела к работникам пристать, может, хоть что-нибудь о планах на юбилейный год знают. Вроде, не удосужится ли дражайший сэр Эндрю выпустить аудио на четверть века, и все такое. Выяснилось, что работники эти не то, что о планах не знают - я их вообще о приближении юбилея просветила. Еще и рассказывать пришлось, что это Призрак в октябре праздновал.
Так вот, заветная стэйдждор. Сначала там собралась целая толпа, но уже минут через десять осталось четыре группки людей. А сколько они хотят, чтобы актеры грим снимали?

Первой из каста вышла Венди. Вернее, наверное, она вышла не первой, но директоров и Жири я даже искать не стала - без грима тяжело узнать. Венди оказалась очень обаятельной, очень милой женщиной. Видимо, ее нечасто останавливают - она была немного удивлена. Да и из тех, кто там стоял, никто подходить больше не стал. Тиккел вышел в наушниках и целеустремленно направился на другую сторону улицы - я не стала его останавливать.

Очень быстро вышел Оливер. Он все еще был в образе брутального виконта. Думал, что я не найду его в программке, но у нас-то уже все схвачено. Спросил, впервые ли я на шоу, и очень обрадовался, когда я сказала, что фанатка. Обаятельный молодой человек, что сказать.

Потом мы разговорились с двумя милыми голландцами - каст долго не шел. Вот они видели «Призрака» впервые. И, кстати, почти все, кто сидел в поле моей видимости, тоже, очевидно, никогда раньше не смотрели мюзикл. 1 января, много туристов... ничего удивительного.

Еще минут через 10 вышла София. Ее не узнать было невозможно - девушка-солнышко. Широченная улыбка на лице, искрящиеся глаза... просто прелесть. Очень добрая, приветливая. Мы поболтали минуты три, она расстроилась, что ничего не может сказать по-русски. Потом с девочками откуда-то с востока говорила, она немного знает их язык. София еще минут 15-20 там стояла - болтала со всеми, автографы давала, фотографировалась, обнималась.

К получасу стояния на холоде январской ночью я не выдержала, спросила у Софии, там ли вообще Джонс. Она с заговорщической улыбкой сообщила, что he is eating wildly. Бедняга, в тот день было два представления, устал, видимо. Зато покушал - и сразу подобрел. Вышел-таки минут через сорок, в общей сложности, - уставший, но миролюбивый.

За лепетом, как это было прекрасно, восхитительно и все в таком духе, я, разумеется, забыла передать привет от ё рашн энд юкрэниан фэнс. Попросила расписаться на его фото в программке и на книжке - так на обложке книжки моя ручка писать отказалась (каждый раз у меня с Джонсом ерунда какая-нибудь выходит!). И тогда что-то странное происходить начало. Он помчался обратно в театр и пару минут спустя вышел со своей ручкой. Это было очень мило, только я слегка... обалдела. Невероятное «Призрак» творит с людьми. Когда я в прошлый раз спросила у Скотта Дэвиса, не вышла ли еще Кэти (ох, фамилию этой андестади выговорить мне не суждено), он выбежал на дорогу, стал вглядываться в окна, искать ее, потом работников, выходящих из театра, спросил... Да, видать Призрак не только на демографии положительно сказывается.

Джона без бороды, кстати, не узнать. А еще он так похудел. У меня чуть челюсть не отпала, когда он перед МН плащ сбросил. Я его три месяца назад видела, и он был очень... в теле тогда.

Словом, я безумно счастлива, впечатлений - на год вперед. Правда, лучший Новый год для призракомана.

Автор рецензии: ©Маргарита Киселёва.

Источник информации:

Личные впечатления от спектакля автора рецензии. Спектакль от 1 января 2011г., Уэст-Энд, Лондон.
Театральная брошюра и программка мюзикла The Phantom of the Opera ("Призрак Оперы"), Лондон, Her Majesty's Theatre. 2011, фотографии отсканированы и любезно предоставлены Маргаритой Киселёвой;

Обработка фотографий Мари.

Спасибо Маргарите Киселёвой за рецензию и предоставленные сканы, а также спасибо Alekstraz-е за то, что познакомила нас с данной рецензией! :)

Просьба не копировать рецензию без разрешения автора рецензии и без ссылки на сайт.