Мюзикл "Призрак Оперы", Эндрю Ллойд Уэббер: Россия, Москва. 2014/15гг. | Russian Phantom, Moscow Призрак Оперы - Иван Ожогин. Ревью-рецензия на дневное представление мюзикла "Призрак Оперы" от 11.01.15

---

Призрак Оперы - Иван Ожогин

Приятно было убедиться, что Иван Ожогин по-прежнему не сбавляет темпа и продолжает скрупулезно работать над ролью.

В этот наш очередной театральный поход на любимый мюзикл стало особенно заметно, что Иван Ожогин добавил больше пластики в определенных сценах, и акцентировал её - Призрака теперь в минуты страдания, горя и смятения еще сильнее скручивает, сгибает. Эмоциональное выражение в телесной форме достигает напряжения почти невыносимого, так что  буквально ёжишься.

В сцене постановки оперы "Дон Жуан", когда Призрак просит Кристину полюбить его, он согнут, слегка перекошен, складки его балахона, в которые его пальцы вцепились так, словно он пытается опереться, удержаться хотя бы за эту неподходящую опору, и вся его фигура по законченной пластической, истинно статуарной выразительности ярко ассоциируется именно - простите за повторение и трудно подобрать иное сравнение - с  гранитной статуей, по которой на ваших глазах начинают змеиться трещины.

В конце, в финальной сцене в промежуток от первого обмена репликами с Кристиной до его нападок на Рауля, до того момента, как Призрак гонит Рауля и Кристину прочь из своего логова, он часто склоняется всем корпусом вперед, болезненно складываясь почти вдвое, как подстреленный, ноги у Призрака также часто полусогнуты - вернее "подкошены", приходит на ум, - и  иногда он действительно падает на одно колено, что создает замечательный, эмоционально очень "цепляющий" контраст с его прямой, статной, горделивой фигурой в первом акте. К тому же это, - учитывая высокий рост самого Ожогина, который когда выигрышен, а когда и создаёт определенные сложности для актера, - помогает сделать данные сцены с художественной точки зрения более пронзительными и острыми.

Вообще в финальной сцене Призрак-Ожогин стал еще как будто более "страшным" - в плане движений, мимики. Когда он выталкивает Кристину на сцену в финальной сцене в логове, а затем быстро и зорко осматривает подъемную решетку и окидывает взглядом подземное озеро, свинцово поблескивающее за ней, очевидно, что он уже отчасти планирует свой возможный ответ на тот случай, если по его душу придут. Он готов! Он собран и устрашающ в своей готовности к противостоянию.

Также появился оттенок большего безумного злорадства - Призрак весьма радостно приветствует Рауля, заявившегося спасти Кристину.

К своей смертоносной удавке Призрак и вовсе направляется легким прогулочным шагом, небрежно и элегантно заложив руки за спину, но пока Призрак стоит спиной к Раулю и лицом к залу и приветствует виконта, ясно видно, что его радость носит абсолютно игровой характер.  Призрак именно что театрально разыгрывает радушного и светского хозяина, который приглашает своего высокородного гостя в свой гостеприимный дом - и сам при этом получает несказанное удовольствие от своей самоигры.

И каким же контрастом к этой игре, которой Призрак упивается в начале финальной сцены, когда он сам будто несколько любуется своими легкими и точными движениями со стороны, становится его полное оцепенение в тот момент, когда он ждёт решения Кристины. Стоит совершенно окаменев, и только мускул на левой, обращенной к зрителям щеке, судорожно подергивается. Этот сведенный, перенапряженный мускул - маленький, ювелирный штрих - надолго запоминается.

В сочетании с  Еленой Бахтияровой в роли Кристины, Призрак Ивана Ожогина кажется еще более инфернальным, он совершеннейший темный mastermind, сумрачный гений, где-то чуть ли не стихия, вязкая, обволакивающая, гипнотическая, живая!

Но и более поэтичные моменты роли  Ожогин украсил выразительными жестами - например, в сцене игры на органе в первом акте Призрак теперь гораздо более подчеркнуто и несколько дольше дирижирует в воздухе пером, которым он записывает свою музыку - причем это выглядит настолько изящно и в то же время убедительно выраженно, что ты буквально можешь услышать эту музыку "от взмахов пера". "Может быть, именно так играют на Эоловой арфе?" - задаешься невольным вопросом.

Одновременно чувственность в Ожогинском Призраке стала еще более подчеркнутой - когда Призрак облокачивается на подъемную решетку в сцене "Музыки Ночи", а Кристина тянется к нему руками, Призрак склоняет голову так низко, что почти уже целует девушку, но и Кристина пугается, словно приходя в себя, и Призрак сам вздрагивает, будто понимает, что слишком многое себе позволил!

Все фотографии в тексте можно УВЕЛИЧИТЬ, кликнув на них
 

Иван Ожогин - Призрак, Елена Бахтиярова - Кристина

Елена Бахтиярова - Кристина

 

Кристин Даэ - Елена Бахтиярова

Елена Бахтиярова продолжила тонко развивать свою нежную, сказочную Кристину.

Еще более подчеркнутыми в ее игре стало восторженное, искреннее, какое-то детское предвкушение Чуда - в этот раз, к примеру, именно с таким выражением она тянулась к записывающему музыку Призраку, сидящему за органом, чтобы посмотреть - а кто же это там прячется под маской.  Бесспорно очевидно, что Кристина безусловно верила, что увидит нечто прекрасное, удивительное! Увы, все вышло не так!

Смена психологии момента была мгновенна - Кристина, видя перед собой ужасный, исполненный гнева лик Призрака, сразу уверилась, что он может ее убить - пока он носился за ней по логову и особенно когда девушка, наконец, упала рядом с зеркалом, дрожа крупной дрожью и испуганно тряся головой, словно из последних сил отрицая этот ужас и пытаясь отсрочить неминуемую смерть. Но наконец услышав и заметив, как Призрак страдает и как он разбит, она проникается жалостью к нему - при этом Бахтиярова замечательно отыгрывает не только сочувствие, но и собственное замешательство - ей одновременно как будто стыдно за то, что она сорвала маску и тем самым причинила Призраку боль.

Потому в ее жесте, когда она возвращает Призраку маску, видно не только сострадание, но чувствуется и робкая просьба о прощении за свой поступок!

Также стоит отметить прекрасную актерскую игру Елены Бахтияровой  в сцене постановки оперы "Il Muto"-- она совершенно изумительно отыгрывает Кристину, которая играет бойкого пажа Серафимо.

Паж Серафимо у Елены Бахтияровой - ну просто прелесть! Такой лихой, лукавый и бойкий юноша, который крутит амуры с Графиней. Необычайно цельный образ получается. Казалось бы крохотная, молниеносно мелькнувшая в вихре сюжета ролька/искорка - но у Елены вышел характер, образ. Это Серафимо " с историей".

И тем особенно интересно видеть, как после "кваканья" примадонны Карлотты и угроз Призрака "свыше", при второй попытке отыграть эту сцену,  у Кристины до конца уже не получается вернуться полностью в роль Серафимо - она поглядывает боязливо по сторонам, слегка словно бы деревенеет, напряжена, хоть и старается честно выполнить свой сценический долг!

Точно также она превосходна как Аминта в опере "Дон Жуан" Призрака - кокетливая, легкая, игривая, раскованная, свободная духом! До той поры, пока не понимает, что под балахоном вовсе не Пьянджи. В этот миг все это мгновенно с нее слетает!

На крыше с Раулем, после повешенья Буке, ее Кристина совсем потеряна, она в полном отчаянии и не знает, что делать! Только Рауль возвращает ей душевное равновесие и былую радость - особенно это заметно по ее реакции, когда она слышит признание Рауля в любви. Словно внутри у нее кто-то зажигает свет, и он отражается в ее глазах, в ее улыбке.

Мир снова обретает смысл, а Кристина опору, в которой она так нуждалась! Во время бала маскарада, объясняя Раулю, что не надо всем объявлять об их помолвке, ее тревожность быстро сменяется спокойствием и радостью, когда она видит, что Рауль готов принять ее доводы и подождать немного, и тогда уже с головой окунается в праздничную атмосферу.

Ее Кристина на этом балу словно Золушка - вся в своей сказке.

Но опять - приход Красной Смерти, срывание кольца с ее шеи - и опять грубое "изъятие" Кристины из сказочного мира.

После разработки плана по поимке Призрака, после своего прихода на кладбище на могилу отца Кристине кажется, что в этот раз именно там, среди могил и крестов (ну, одной могилы и одного креста, если быть точными) Кристина окончательно перестает жить своими мечтами и пытаться примирить действительность с тем иллюзорным миром, который ей хотелось бы видеть.

При этом несмотря на всю эту хрупкость и нежность, эта Кристина не боится защищать Рауля, буквально отталкивает его из под огненных шаров, вылетающих из посоха Призрака - это почти симметрично той сцене, когда в конце первого Акта Рауль так же отталкивает Кристину из под падающей люстры. Желая увести Рауля с кладбища, она хватает обеими руками его лицо и Рауль немедленно прекращает свои пикировки с Призраком и бежит прочь.

В финальной сцене  Кристина, несмотря на весь ужас ситуации, продолжает отчаянно  пытаться достучаться до Призрака, а когда Рауля наконец освобождают, она всячески старается ему помочь - в какой-то момент Рауль даже падает на землю, и она приседает с ним рядом, обнимает и трясет за плечи, стремится его увести, не дает ему ринуться к Призраку, чтобы довыяснить их  отношения.

В сцене возвращения кольца Бахтиярова-Кристина бесконечно трогательна и хрупка, где-то раскаивающаяся, но при этом твердо принявшая данное решение. Совершенно великолепная игра.

Пара Призрак-Ожогин и Кристина-Бахтиярова отлично работает, в этом сочетании больше отзвуков  темы "Красавица и Чудовище", больше мистического, германо-готического привкуса, при этом с налетом изысканного франко-нуарного романтизма.

Вокально Иван Ожогин и Елена  Бахтиярова также прекрасно звучат вместе, так что получаешь истинное удовольствие, наблюдая за их дуэтом.

Рауль де Шаньи - Евгений Зайцев

Евгений Зайцев, давно утвердившийся как превосходный Рауль де Шаньи, продолжает превосходствовать и дальше.

В этот раз особенно тонко им была отыграна сцена на крыше. Кристина пытается объяснить, рассказать виконту про Призрака, и Рауль поначалу воспринимает все это именно как ее фантазии и сказки, ведь он знает, что Кристина фантазерка, что она любит сказочные истории, и потому не видит в этом ничего бόльшего, потому слушает с любовным снисхождением, но как-то "вполуха".

Но когда Кристина буквально толкает его в грудь и стучит по белой Раулевой манишке обоими своим кулачками, тут-то Рауль осознает, что дело гораздо серьезнее, чем он думал, гораздо сложнее, тут  и правда надо разбираться, вникать - и его выражение лица меняется, он берет обе Кристинины руки в свои и уже с совсем другим выражением начинает слушать слова Кристины и вникать в них.

Также дополнительную гамму чувств и нюансов Зайцев добавил в финальную сцену, где он так превосходно отыгрывает удушение, борьбу с петлей, эмоции по поводу Кристины и Призрака.

Когда Призрак взял свечу и пошел пережигать веревку-удавку, на которой виконт завис, ослабевший, почти полностью придушенный Рауль немедленно выпрямился и со спокойным достоинством посмотрел прямо в лицо Призраку - не с вызовом или бравадой, мол, "накусь-выкуси", а с видом, ясно говорящим: "если уж мне суждено умереть, то я умру как мужчина".

Некоторое время между Раулем и Призраком происходила своеобразная визуальная дуэль. У Призрака, и это было отчетливо видно, Рауль "сидел в печенках", он был в смятении и полном раздрае после поцелуя Кристины, но он в то же время не мог не заметить эту спокойную смелость Рауля, словно бы именно только в этот момент понимая, что перед ним не просто какой-то там сопливый глупый мальчишка, которого он числил пустым "рабом моды" и светским хлыщом, а вполне достойный соперник. Соперник ему, самому Призраку, хозяину Оперы!

Отдельное восхищение можно выразить Ожогину и Зайцеву за эту блестяще отыгранную сцену.

После освобождения из петли Рауль теряет равновесие и падает на землю, Кристина, как уже было сказано выше, приседает рядом с ним, трясет за плечи, помогает подняться,  снова не пускает к Призраку, которому Рауль еще хочет сказать свое последнее слово - и Рауль обращает внимание на усилия возлюбленной, ее молящие взгляды, выражения лица, хватает ее за руки, согласно и быстро кивает головой, встает и направляется с Кристиной к выходу (как бы ни хотелось Раулю свести какие-то счеты, и как бы полупридушен он ни был - он безоговорочно принимает доводы Кристины в этот момент).

Директора, Карлотта - новые лица, а также "It was an accident... simply an accident..."

Инцидент произошёл в конце первого акта и дело было так: видимо, Призрак расшалился более обычного и не ограничился тем, что заставил Карлотту "квакать" на представлении оперы Il Muto. Очевидно, он пошёл дальше и превентивно ободрал задник, который должны были поднять для сцены исполнения балета.

Короче, рабочим сцены пришлось привязывать задник декорации (тот, который с пейзажем), прямо на сцене, перед зрящей это публикой. Что они и делали со спокойным - как так и должно быть - видом, в то время как директора спасали сцену. Месье Андре с различными прелестными ужимками объяснял публике, что это всего лишь неполадки, говорил, что зрителям "буквально вот-вот!" представят  номер из балета, уведомлял, кто является композитором музыки балета, а кто ставил балетную хореографию, пока месье Фирмин выглядывал из-за кулис и энергичными жестами показывал месье Андре, что надо и дальше тянуть время.

Можно ответственно констатировать, что оба директора с этим успешно справились! В результате классные месье Андре и месье Фирмин убедительно уболтали публику, которая, похоже, даже не поняла, что идёт какой-то косяк с декорациями и задержка представления. Всё выглядело так, будто это подразумевается по сценарию. (Я, даже, сначала испугалась, что наши решили с какого-то праздничного бодуна - (см. дату представления выше) - добавить в действо свои собственные режиссерские находки, но быстро поняла, что это сценическая накладка).

Резюме: темп спектакля совершенно не был потерян, так что - молодцы, проходят проверку боем адекватно.

Тут надо обязательно поблагодарить Сергея Сорокина и Юрия Мазихина - исполнителей ролей директоров на этом представлении.

К слову сказать, автор рецензии впервые видела Сергея Сорокина в роли месье Андре. Помимо мáстерского экспромта в деле спасения вышеописанной сцены, Сорокин и в остальном отлично отыграл свой персонаж - его месье Андре получился еще более трепетным, воздушным, смятенным и одновременно куртуазным, нежели этот персонаж был у Алексея Боброва.

Такое впечатление, что этот месье Андре согласился стать новым директором театра именно потому что любит все красивое, и полагал, что его новая деятельность будет преисполнена исключительно приятными вещами - милыми балеринками, приемами и балами в Опере, общением с людьми искусства, наблюдением за творческой жизнью и прочими подобными вкусными зефирностями. Словом, декоративная, блестящая, светская жизнь! А тут бац - и Призрак!

Неудивительно, что месье Андре был все время на грани обморока!

Юрий Мазихин, по контрасту, еще больше отыгрывал сугубо прагматического, делового директора, который, напротив, всякие эти финтифлюшки видал в определенном месте, а вот Оперу стремится поставить на совершенно четкие деловые рельсы. Стоило посмотреть, с каким бесподобным выражением он снимал пушинку с плеча месье Андре!

Новую динамику также привнесла и Екатерина Лёхина в роли Карлотты (автор впервые видел ее исполнение и сполна насладился её великолепным оперным вокалом,  красивейшим колоратурным сопрано!).

Ее примадонна  Карлотта, крайне стройная и статная красавица, в целом меньше отыгрывала комичный элемент своего персонажа, да и держалась более сурово. 

Она была более серьезная, чем это полагается Карлотте, и в этом плане автор больше предпочитает трактовку Карлотты Ирины Самойловой. Тем не менее Лёхина тоже привнесла свои нюансы, сделавшие ее исполнение запоминающимся - например, в сцене уговоров Кристины стать приманкой в постановке оперы Призрака, когда Рауль, директора и Пьянджи все пытаются утешить Кристину, Карлотта стояла в стороне с легкой усмешкой и качала головой в такт всем жалобам Кристины, мол: "да, да, мети метла, мети, заливай-заливай девочка, знаю я вас таких, овечку тут разыгрываешь".

Когда Карлотта с усмешкой произнесла, что Кристина-де безумна, Пьянджи с укором посмотрел на возлюбленную и сделал ей небольшой предупредительный жест - мол, ну нельзя же так, дорогая, видишь, девочке же плохо, на что Карлотта слегка всплеснула руками и закатила глаза, как бы говоря: "и ты туда же, ее защищать".

Также крайне выразительной вышла у Лёхиной сцена  репетиции оперы Призрака, когда Мадам Жири делала Карлотте втыки за критику партитуры "Дон Жуана" - Карлоттина бравада о том, что она все бы композитору высказала, наглядно начала спадать - снижая тон слово за словом, - пока Карлотта окончательно не затихла, не сделала сконфуженное лицо и не спряталась за партитурой. Словом, пузырь самоуверенности Карлотты сдулся!  Очень наглядно!

Также комплиментарной к паре Призрак-Ожогин и Кристина-Бахтиярова  оказалась Мадам Жири в исполнении Юлии Чураковой.

У  Чураковой получилась гораздо более грозная и острохарактерная Жири, с гораздо более густым "готическим" гримом.  В её трактовке отношения Мадам с Призраком  стали выглядеть более зловещими, словно бы она являлась прямым продолжением и воплощением мира Теней и Ночи, мира Призрака Оперы, связующим проводником-Хароном между Призраком и обычным миром Оперы.

Юлия Чураков - Мадам Жири

Юлия Чураков - Мадам Жири

Для Кристины-Бахтияровой она тоже была скорее не наставницей, а  этакой таинственной фигурой из английских готических романов, которые выступают из мрака, произносят ключевые фразы и исчезают обратно во мрак, или же двусмысленной наперсницей из черно-белых фильмов ужасов.

Только ближе к финалу истории в ней стало проступать что-то более земное, человеческое. В целом это только больше - и хорошо - работало на готический антураж динамики данных Призрака с Кристиной!

Дирижировала оркестром - Жанна Кудрявцева (она же первая скрипка, слегка простуженная, с лежащим на дирижерском пульте "Стрепсилс"-ом )

Сувениры

Автор этой рецензии в тот день приобрела в сувенирном киоске МДМ брошюру/программу мюзикла "Призрак Оперы" с фотографиями из постановки - приятное и долгожданное приобретение для поклонника мюзикла и театрала! Правда, все фотографии в этой брошюре были  уже знакомы, т.к. их публиковали на официальном сайте мюзикла, а также на сайтах и в группах артистов! Но прогресс  на лицо!

Брошюра мюзикла "Призрак Оперы". Обложка

Брошюра мюзикла "Призрак Оперы". Разворот

Заодно была приобретена программка мюзикла "Призрак Оперы", к которой прилагался промо-диск. Надо сказать, что в самой программке почему-то по-прежнему размещены фотографии гамбургского каста мюзикла. Мистика.

Промо-диск содержит всего два трека, причем оба одинаковые - "Дуэт Призрака и Кристин" - в исполнении Елены Бахтияровой и Дмитрия Ермака и  "Дуэт Призрака и Кристин" Тамары Котовой и Ивана Ожогина. Имеется в виду одноименный  заглавный дуэт мюзикла, который почему-то на промо-диске решили обозначить именно так.

Обложка промо-диска мюзикла "Призрак Оперы"

Обложка промо-диска мюзикла "Призрак Оперы". Оборот

Приятное дополнение, но мало!