---

Все фотографии в тексте можно УВЕЛИЧИТЬ, кликнув на них
(Источник фотографий, помеченных знаком (*) - © официальная группа Андрея Школдыченко>>>)
 
 

(*) Призрак Оперы - Андрей Школдыченко

(*) Призрак Оперы - Андрей Школдыченко

(*) Красная Смерть -  Андрей Школдыченко

(*) Андрей Школдыченко и Елена Бахтиярова. 17.02.15

 

Призрак Оперы - Андрей Школдыченко

С первых же звуков голоса Призрака/Школдыченко, прозвучавшего из-за зеркала в гримерной Кристины, я с облегчением вздохнула - с кадрами у "Стейдж Энтертейнмент" всё обстоит как надо. Голос Андрея Школдыченко - сильный и свежий - отличался красивым матово/бархатистым оттенком звуков в нижнем регистре, в то же время порой демонстрируя тот редкий "молодой" тембр в "верхах", который так нравится мне у Призраков, но так редко встречается у исполнителей этой роли.

В своём драматическом перевоплощении высокий и стройный  Школдыченко - подчеркнуто изящный Призрак. Последнее определение явно будет доминировать в описании поз, которые Призрак принимает, на миг фиксируя их и позволяя им наверняка запечатлеться у зрителя, и жестов, которые он делает, так же на мгновение задерживая простертую руку в воздухе. Именно таким театрально-властным жестом он "посылает" в падение пресловутую люстру в конце Первого акта.

В сочетании "Призрак Оперы" у Школдыченковского Призрака ключевым является слово "Опера", он именно очень "театральный" Призрак, и в то же время  в нём нет ни грамма нарочитости, манерности или "мелодраматизма". Отмерено всё у Школдыченко в самый раз, мастерски.

Этот Призрак порывистый и в то же время необыкновенно лёгкий в своих движениях, он как-то особенно ловко и легко вспрыгивает на подиум своего органа и таким же трудноуловимым манером ловко соскальзывает с него.

В то же время Андрей Школдыченко приятно поразил не только своей статью, но и психологической нюансировкой созданного образа, сумев предъявить публике сложную и убедительную личность. В его исполнении  "Кажется, едва ли ты была готова вдруг со мной увидеться...." (она же Stranger Than You Dreamt It...) «пробирало насквозь» артистическим драматизмом, завораживая рвущейся из глубины души Призрака мольбой о понимании. Он именно понимания хочет - не жалости, сострадания и даже любви, на них основанной.

Как он произносит это "О, Кристин!" - это слышится так: "Ну пойми же, пойми!". С большой проникновенностью звучит это короткое обращение у Школдыченко, такая же глубокая проникновенность чувствуется и в его "За что, Кристин?" во  "Вновь сюда, где отчаяние живёт мое.../" (Down Once More.../).

Призрак у Школдыченко не столь инфернален, как у Ивана Ожогина, и не столь байроничен, как у Дмитрия Ермака, он  именно что театрален и в бóльшей степени - человек, причем молодой и полный энергии. Пожалуй, в  роли Призрака Андрей Школдыченко своей лёгкостью и подвижностью напомнил мне  местами Эрла Карпентера, известного Призрака Оперы с Уэст-Энда.

 А ещё у Школдыченко -  отличительная харизматичная ямка-вдавлинка на подбородке. :)

На органе Призрак/Школдыченко музицирует крайне напористо, просто-таки ошеломляя потоком исходящей от него творческой  энергетики. Он не сочинительствует, а сражается с музыкальным материалом, овладевает гармонией небесной, упоённо и победительно. 

В сцене на кладбище голос Призрака звучит мягко, завораживающе, по верху кладбищенской стены в тусклом лунном свете Призрак перемещается с присущей ему отличительной легкостью, в этой сцене он наиболее "призрачен".

В Финальной сцене в логове Призрак вышвыривает Кристину на сцену, он импульсивно заливисто хохочет, заслышав приход Рауля, и картинно иронизирует, комментируя появление соперника Кристине, а затем издевательски расшаркивается перед виконтом, делая утрированно галантный полупоклон/реверанс в стиле времён Людовика XIV. (Не хватает только широкополой шляпы, метущей пол  под носом у виконта де Шаньи пышным пером).

Эмоциональная буря объяснения с Кристиной просто выматывает Призрака, ожидая её решения на свой ультиматум измученный Призрак буквально еле стоит на ногах, покачиваясь, плечи его никнут, он держится явно из последних сил.

Однако даже в самых напряженных и драматических моментах звуки голоса Призрака не становились резкими и крикливыми, а оставались объемными. Необычайно выразительным контрастом резануло то, как  фразы, в которых звучит вся горечь истерзанного сердца Призрака, когда он отсылает Кристину и Рауля прочь из своего логова, прерываются абсолютно бесстрастно и холодно  отданными короткими приказами: "Оставьте меня. Вон".

Обычно эти слова Призраки выкрикивают, а он - как обрубил, и не было в его тоне ни надрыва, ни угрозы, только внезапное мертвенное спокойствие осознанной окончательной потери. И выбора. Такое глубокое прочтение роли очень подкупает.

Завершая разговор о Призраке/Школдыченко подведу итог: Андрей Школдыченко продемонстрировал себя как тонкого  певца-актера. Он заявляет себя серьезным, несомненно профессиональным и внушающим позитивную уверенность в плане развития  в будущем своего творческого потенциала мюзикловым артистом. Интересно будет следить за его творческим путём.

(*) Финальный поклон, 17.02.2015, МДМ

(*) Финальный поклон, 17.02.2015, МДМ

 

(*) Слева направо: Евгений Зайцев, Андрей Школдыченко, Елена Бахтиярова, Алексей Бобров, Юлия Чуракова, Оганес Георгиян. Финальный поклон, 17.02.2015, МДМ

 

(*) Три Призрака - слева направо: Андрей Школдыченко, Иван Ожогин, Дмитрий Ермак

(*) Андрей Школдыченко в монохроме

(*) Полноцветный Андрей Школдыченко за кулисами

 

(*)  Андрей Школдыченко как Дон Жуан Торжествующий

(*) Андрей Школдыченко (в закулисье)

(*) Андрей Школдыченко. "Мосты пылают..."

 

Кристин Даэ - Елена Бахтиярова

Елена Бахтиярова в этот вечер так же как и всегда радовала хорошим вокалом, свежестью и хрупкой прелестью создаваемого образа и тонкой психологической деталировкой своей игры.

Однако в дуэте с Призраком/Школдыченко акценты несколько сместились, и их пара Кристина/Призрак стала восприниматься чуть по-иному.

Немного меньше ощущения давящего превосходства Призрака в их взаимной "химии", меньше его ипостаси вездесущего темного мастермайнда. Кристина чуть-чуть больше "на равных" со своим Учителем, особенно это проявляется в Финальной сцене. И, видимо, поэтому, когда Кристина отдаёт Призраку кольцо, а его последнее "Кристин, тебя люблю я" исполнено любви уже не требовательной или отчаянной, а только нежной и всепоглощающей в своём самоотречении - Школдыченко пропевает эту фразу с поразительной мягкостью и теплой лиричностью, - слезы, блестящие на глазах Кристины/Бахтияровой, трогают до глубины души.

Так же как и в прошлое посещение спектакля я с большим удовольствием следила за игрой Елены Бахтияровой в мини-роли пажа Серафимо в сцене постановки оперы "Il Muto". Ну вот, казалось бы, о чём вообще можно так много говорить по поводу такого эпизодика, как эта супер-мини роль?  Тем не менее сказать есть что.

Вот за спиной дона Аттиллио (в исполнении высоченного и мощного Петра Маркина), перекрывающей, как кажется, обзор всего заднего плана сцены, этого самого переодетого пажа, гнездящегося на Графинином ложе, и не видно вовсе, но Бахтиярова, тем не менее, всё играет - глазами, лукавой сменой выражений на лице, забавно вытягивая шею и явно переживая за старца, с натугой выжимающего из себя свою  густую басистую ноту.  "Как бы чего со старичком не случилось!" - ясно говорят лукавые глазки бойкого мальчугана.

Конечно, мы ни мало не удивлены, видя, как легко Кристина перевоплощается в раскрепощенную игривую Аминту в опере "Дон Жуан" Призрака. Мы знаем о её пластических возможностях,  роли в амплуа "ветреная юность" ей прекрасно удаются. Кстати, тут уместно сказать комплимент Призраку, ведь он безошибочно прописал роль Аминты для Кристины, с учётом её способностей,  выгодно подчеркивая  её сильные стороны и в наилучшем свете демонстрируя весь спектр её возможностей. Спасибо, Маэстро, а то говорят: "Пристрастность влюбленного, произвол...".

О сцене возвращения кольца в Финале Бахтияровой-Кристиной Призраку/Школдыченко уже написано выше.

Вокально Андрей Школдыченко  и Елена  Бахтиярова хорошо звучат вместе, их дуэт оставляет приятное впечатление.

Рауль де Шаньи - Евгений Зайцев

Об исполнении Евгением Зайцевым роли виконта Рауля де Шаньи в наших редакционных рецензиях написано уже много. В этой очередной рецензии я хочу углубиться в отдельные мелкие детали, так же, как я сделала это в отношении Елены Бахтияровой. 

В тот вечер я внимательно следила, например, за первым появлением Рауля/Зайцева на сцене, благо что ракурс для наблюдения тому способствовал.

Как известно, Рауль де Шаньи впервые является пред очи публики в ложе с директорами. Так как в этот момент всё внимание зрителей сосредоточено на Кристине, исполняющей на просцениуме "Думай обо мне" (Think of Me), все виденные мною ранее виконты де Шаньи, отлично  эту диспозицию понимая, сидели спокойно и не особо старались что-то там разыгрывать. Поэтому то, что Евгений Зайцев в этой сцене играет роль Рауля так, словно он актёр МХАТа, импонирует мне необыкновенно, вызывая массу уважения к его профессионализму и тщательности в работе над ролью.

Глядя на Зайцева/Рауля можно было подумать, что его в ложе снимают на камеру крупным планом: вот он со светски сдержанным одобрением озирает театр,  вот благосклонно, но равнодушно смотрит на вокализирующую певицу, вот что-то промелькнуло на его лице, какое-то смутное подозрение, он просит у мадам Фирмин бинокль и наводит его на певицу. Его лицо озаряется радостью узнавания и он подаётся вперёд, лицо оживлено, глаза сияют - он видит Кристину! Предыстория взаимоотношений Рауля и Кристины отыграна полностью.  "Оскара" в номинации на мужскую роль второго плана в МДМ! (ну, вы поняли ;) )

Отдельно о взаимоотношениях Рауля/Зайцева и Призрака/Школдыченко.

Исходя из индивидуальности данного Призрака так же, как и в случае с Кристиной, немного поменялась психология сочетания Призрак/Рауль.   Рауль так же чуть более на равных с Призраком, наверное, этим объясняется то, что Рауль  (даже болтаясь в удавке) как-то особенно "достаёт" Призрака, и к моменту драматической кульминации финальной сцены тот не даром здесь выглядит воистину измочаленным.

Директора, Карлотта

В этот раз я с облегчением отметила, что дуэту наших великолепных директоров  наконец-то удалось "пробомбить" в нелегком деле создания комической атмосферы нашу же великолепную публику, которая  теперь начала смеяться в тех местах, где это предусматривалось либреттистами.

Увы, кроме слона: изнанку очаровательного элефанта с сидящими в нём работниками сцены  наша публика - в отличие от британской и американской -  по-прежнему забавной не находит.

Юрий Мазихин - месье Фирмин, всё так же великолепно отыгрывает донельзя прагматичного директора Оперы, рассматривающего всё сквозь призму "роста прироста".

Когда раздаются всякие докучные музыкальные звуки - особенно несносно для деловитого администратора пение, - Фирмин медленно поднимает выставленный "пистолетиком" указательный палец левой руки к виску, словно намереваясь им застрелиться, но ограничивается тем, что ковыряет пальцем в ухе и стряхивает добытый музыкальный сор на пол - так и видится, как нотки, отрисованные в диснеевском стиле, падают, порхая, на сцену, -  и с пола директор рачительно стремится этот воображаемый мусор удалить, подталкивая тростью. 

Его сочно экспрессивный игровой дуэт с Алексеем Бобровым - месье Андре, сложился, как говорится,  от первой до последней мизансцены, от первой до последней ноты.

Поддала страсти и примадонна Карлотта - Ирина Самойлова, более подчеркнуто одаряющая своим вниманием Погонщика рабов - Эдуарда Ахметшина.

P.S.: Дирижировала оркестром Мариам Барская.