| |
Роман Терри Пратчетта «Маскарад», вероятно, самый
необычный фанфик, посвящённый Призраку оперы, хотя бы потому, что он, в отличие
от большинства фанфиков, не сохраняет преемственности с оригиналом ни в
отношении сюжета, ни в отношении героев. И, тем не менее, в основе «Маскарада»
лежат те же проблемы, что и в основе «Призрака Оперы».
Поистине главным
действующим лицом романа является Опера: это и место действия персонажей, и
причина этих действий и условие, при котором эти действия становятся возможными.
«Империя иллюзий» Пратчетта – это не только загадочный лабиринт коридоров,
помещений, подвалов и технических приспособлений, это, прежде всего, особый
взгляд на мир – «оперовоззрение». Этот взгляд иррационален, а зачастую абсурден,
он пропитан суевериями и приметами, он возник из самих сюжетов опер, лишённых
«всякого здравого смысла», и в основе его лежит страх быстротечного времени,
которое лишает прекрасного голоса и лёгкости движений. И, конечно же, надо всем
этим царит непреложный закон – «шоу должно продолжаться». Только в опере, где
люди готовы поверит «чему угодно» возможно появление Призрака, ведь «верить -
значит видеть».
Пратчетт, сталкиваясь с
одной из самых сложных проблем романа-первоисточника, с проблемой совместимости
«гения и злодейства», поступает весьма оригинально – в «Маскараде» по меньшей
мере три персонажа-призрака, каждый из которых наделён определёнными чертами
героя Леру. Этот приём позволяет автору разделить убийцу и творца, распределив
эти роли между разными персонажами. Убийца в его романе - Зальцелла, главный
режиссёр Оперы, который воспринял такие черты Призрака, как ум, «чёрное» чувство
юмора, любовь к музыке и неприятие оперного жанра, цинизм. Причиной его падения
Пратчетт называет неспособность отличить добро от зла, что не способна излечить
даже магия: «Всё так запутано. Вряд ли я могу что-то исправить. Бедная душа…»
Творцом является Уолтер Плюм, слабоумный паренёк, страдающий раздвоением
личности, одной из этих личностей и является Призрак, который опекает театр и
сочиняет оперы, которые, впрочем, больше похожи на мюзиклы. В конце произведения
Пратчетт сталкивает эти две противостоящие «сущности»: Зальцелла, воплощающий
тёмную сторону Эрика Леру, умирает, Уолтер – излечивается.
Агнесса – третий
персонаж, которого в романе называют призраком, правда на сей раз речь идёт о
сценическом термине: обладая потрясающим голосом, Агнесса не может петь на сцене
из-за своей внешности, поэтому она является «голосом» Кристины, которая,
напротив, прекрасно держится на сцене, но петь не умеет вовсе, «вместе они
составляют настоящую примадонну». Агнессу с героем романа-первоисточника
объединяет невозможность показать свой талант, и та ситуация, когда даже
исключительное дарование не способно пересилить стереотипы мышления: «люди
легко мирятся с большой ложью, но давятся крохотной выдумкой».
Но, несмотря на
очевидные различия этих трёх персонажей, есть то, что их объединяет – каждый из
них по-своему находится за рамками общества: Зальцелла из-за своего «неоперного»
взгляда на жизнь, Агнесса из-за своей внешности, Уолтер из-за своих
«странностей». Каждый их этих персонажей раздвоен, у каждого есть своя маска или
второе лицо. У Агнессы это Пердита Икс, её «второе я», которая может делать всё
то, чего никогда не осмелилась бы сделать сама Агнесса: «Пердита плевать хотела
на правила. Пердита всегда добивалась своего. Пердита могла носить всё, что
пожелает. И она никогда, никогда не была хорошей девочкой». У Уолтера это
Призрак - элегантный мужчина с «текучими движениями танцора», умный и ловкий –
полная противоположность самому Уолтеру. Противоположностью же Зальцеллы, всегда
собранного, расчётливого, спокойного и уверенного в себе, становится его
собственный Призрак, одержимый манией разрушения Оперы и убийств, но не сумевший
даже умереть не по оперным законам. Маски у Пратчетта скрывают «только то лицо,
что снаружи», и являют истинный облик персонажа.
Из трёх призраков
только Агнесса сохраняет обе стороны своей личности, которые сливаются воедино,
и только ей предоставлено право выбора. Возможно потому, что как ведьма она
умеет не только смотреть, но и видеть…
Нельзя не упомянуть
отдельно об особом пратчеттовском юморе. Он очень удачно обыгрывает как названия
известных мюзиклов и опер, так и запутанные перипетии оперных сюжетов: может
быть в Плоском мире и нет таких опер как «Лоэнгрин», «Кольцо Нибелунгов»,
«Травиата», «Летучий голландец» и таких мюзиклов, как «Отверженные», «Парни и
девушки», «Семь невест для семерых братьев», зато в этом мире есть не менее
замечательные произведения – «Лоэнлебедь», «Кольцо Бабалунгов», «Тривиата»,
«Летучий кот», «Отвороженные», «Парни и тролли», «Семь гномов для семерых
гномов»… Не говоря уже о том, что все произведения Пратчетта и, конечно же,
«Маскарад», полны замечательными тонкими житейскими наблюдениями, которые не
просто смешны, но и удивительно точно отражают жизнь вокруг нас.
Автор рецензии: © Helen.
|
|
